Последнее предложение
Шрифт:
— Я не расположен к визитам, — Роман распахнул дверцу и буквально вшвырнул внутрь девушку, издавшую слабый возглас испуганного протеста, в тот же момент развернулся и прянул в сторону, удерживая в поле зрения все три кинувшиеся к нему фигуры, сейчас казавшиеся серебристыми от рассекаемого их движением ливня, и искренне надеясь, что у Риты хватит ума сию же секунду уехать. Удар, предназначавшийся ему, достался машине, захлопнув дверцу, Роман увернулся от захвата одного противника, блокировал удар другого, одновременно сам нанеся удар в чью-то челюсть, в тот же момент нырнул вниз и вбок, огибая третьего, пока второй кувыркнулся спиной в дождь, и тут щелкнула открывающаяся со стороны водителя дверца, и он услышал взвизг, потом звук удара и болезненный мужской возглас. Сменив маневр, Савицкий тотчас же дернулся в сторону, откуда раздался этот
— Я не расположен к отказам, — сказал все тот человек почти что ему на ухо чуть срывающимся голосом, и в этот момент Рита хрипло, задыхающеся захохотала, и ее лицо, высвеченное призрачной вспышкой стало страшным, словно шаманская маска.
— Напугали смертника алиментами! Не обращай… что они мне могут сделать?!
— Ритка! — резко и зло крикнул Роман, и из-за головы девушки выплыло озадаченное мужское лицо, и Савицкий не без удовольствия заметил, что нос у него разбит, и вообще весь он выглядит как-то подавленно и невесело, как обычно выглядит человек, недавно получивший удар в интимное место. Рита сразу же замолчала, глядя недоуменно, но продолжая дергаться.
Надеяться на Дениса в этой ситуации было глупо — он мог уже и передумать насчет Риты. Да и не хотелось ему на него надеяться.
Если кто-то захочет тебя убить — он тебя убьет.
— Утихомирьте даму, — посоветовал тот же голос, и Роман почувствовал, как в затылок ему уперлось что-то металлическое, холодное. — Нам приказано привезти вас живыми, но насчет здоровья указаний не было.
Он ничего не ответил, но Рита уже и сама замерла, испуганно глядя на что-то позади него. К ним подкатила машина — темный, видавший виды старенький «вольво», Романа развернули, продолжая удерживать вывернутые руки за спиной, в тот же момент что-то тоненько кольнуло его в шею, и как он садился в машину, Савицкий уже не помнил.
На этот раз не было никакого плавного перехода от тьмы к свету — в лицо ему плеснулась волна ледяной воды, и он, задыхаясь и отплевываясь, ошалело вскинул голову. Стоявший перед ним незнакомый человек усмехнулся, звякнул железным ведром и сказал кому-то позади себя:
— Я ж говорил — самое эффективное средство, а вы — препаратик, препаратик… Вот, глядите, сразу же бодр и весел!..
— Неэстетично, все же, — насмешливо произнес мягкий голос, который Роману уже доводилось слышать раньше. Заморгав мокрыми ресницами, Савицкий мотнул головой, отчего позабытая боль в затылке прямо-таки взвыла, потом, болезненно прищурившись, огляделся. Он сидел на стуле посередине большой квадратной комнаты. Пол, стены и потолок были обшиты резными деревянными панелями, за окном без занавесок мирно светало, и чуть покачивались, иногда задевая стекло мокрыми умытыми листьями, ветви молоденькой березки. Откуда-то с потолка сеялся неяркий свет невидимых ламп. Остро пахло лимоном и соленой рыбой, и этот запах мешался с запахом сигаретного дыма. Из-за стены доносились бормотание телевизора и приглушенные голоса.
Человек с ведром усмехнулся еще раз, развернулся и пошел к дверям. Роман пошевелился — руки были завернуты за спинку стула и накрепко связаны. Он потерся щекой о плечо — справа лицо опухло, и челюсть болезненно ныла. Машинально ощупал языком зубы, и один из нижних, слегка шатавшийся после загаражного диалога с Нечаевым, теперь от прикосновения языка сразу же легко поддался с едва слышным хрупаньем, и Роман выплюнул зуб вместе с кровью на светлый деревянный пол, после чего поднял голову и посмотрел на Гельцера, краем глаза уловив, как вышел человек с ведром, тщательно прикрыв за собой двустворчатые двери. Дмитрий помещался в плетеном кресле из солнечной лозы за плетеным же круглым столиком. Одетый попросту, в черные джинсы и спортивную рубашку, раскрытую на загорелой груди с непременной золотой цепочкой, по-скромному тонкой, на которой покачивался крестик, он ловко орудовал узбекским ножом, нарезая ало-розовые ломтики семги. На столе стояла на треть пустая бутылка коньяка,
— Роман Андреевич, — приветливо произнес Гельцер и легко постучал череном ножа по столешнице, словно призывая собравшихся к порядку. — И снова здравствуйте. Я же говорил вам тогда, что найду время для беседы.
— Где Рита? — спокойно спросил Роман, осторожно шевеля запястьями за спинкой стула и пытаясь ослабить веревки, но руки были связаны на совесть. Гельцер улыбнулся — теперь уж и вовсе лучезарно.
— Вот прям сразу и подайте ему Риту!.. Тут она, неподалеку… да не сверкай ты так глазами, меня аж дрожь берет, ей богу!.. — он отправил в рот ломтик семги. — В одной из соседних комнат — спит, как младенец, в целости и сохранности, ничего с ней не случилось. Я ж не изверг, — Дмитрий положил нож и развел руками, словно давая понять, что это никак не руки изверга. — Да и не в Рите, в сущности, дело. Ты уж извини, — он легко похлопал себя ладонью по челюсти справа, — ребята перестарались, очень уж обозлились на твои брыкания.
— Бить по бесчувственному организму невежливо, — заметил Роман, глядя на нежеланного собеседника и в то же время острыми, короткими взглядами обшаривая комнату и вид за окном. — А разговаривать со связанным человеком — и вовсе некультурно. Либо развяжите меня, либо свяжите всех остальных, и себя в том числе. А то я ощущаю некий дискомфорт.
— Ты тоже был не очень-то вежлив, — Дмитрий укоризненно покачал головой. — На причале хамил, племяннику моему, — он сделал жест в сторону жующего человека-ящерицы, — по морде дал зачем-то, а человек ведь ничего тебе не сделал. Верно, Игорек?
Игорек что-то согласно пробурчал, бросая в сторону Савицкого испуганно-злорадные взгляды, и налил себе коньяка.
— Я не люблю, когда за мной ходят, — Роман поморщился от боли в ноющем затылке. — Я становлюсь нервный и теряю координацию движений. Что тебе надо?
— Разговор у меня к тебе, Рома, — Гельцер сразу же помрачнел, — очень серьезный разговор, и я искренне надеюсь на твою откровенность. Ты же понимаешь, что у меня есть все основания на нее надеяться… Но вначале… все ж таки я тебя пригласил, неудобно как-то — мы тут пьем-закусываем, а гость в сторонке… Может, хочешь чего-нибудь? За стол, правда, не зову, но… Рыбки, мясца, — Дмитрий приподнял крышку, и по комнате сразу же разлился чудесный аромат. — Вепрятинка в брусничном соусе, а? Под коньячок? Или водочку? Лично, извини, не поднесу, но ребята — пожалуйста. Только развязывать я тебя не буду — уж больно, говорят, ты резвый. Так как, Ром?
— Если можно, воды, — отозвался Роман. — Только на этот раз не в морду.
— Ну, воды — так воды, — Гельцер пожал плечами почти с искренним огорчением гостеприимного хозяина, и сделал знак одному из охранников. — Тебе как — с газом, без газа?..
— Переигрываешь.
Дмитрий испустил сочный смешок и закурил. Охранник налил полный стакан воды, неторопливо подошел к Роману и ткнул край стакана ему в губы, глядя равнодушно. Савицкий, подавшись вперед, отпил половину, пролив часть себе на рубашку, и без того мокрую, потом снова прижался к спинке стула, пошевеливая ноющими, затекшими плечами и слушая, как где-то за окном быстро приближается насквозь знакомый звук моторки или катера. Охранник поставил стакан на стол и вернулся на свое место. В тот же момент Дмитрий тихо что-то сказал «администратору», тот кивнул и вышел из комнаты, а Гельцер встал и передвинул свое кресло, так что оно оказалось в двух метрах от Романа. Охранники остались стоять у стены.
— Советую не делать глупостей и на меня героически не прыгать, — ласково проговорил Гельцер, присаживаясь и забрасывая ногу за ногу. — Итак, Рома, приступим… Давай сразу — никаких «не знаю» и «первый раз слышу», идет?
— Да пожалуйста, я всегда могу сказать что-нибудь другое.
— Что — юморной? — Гельцер подмигнул ему, а в следующий момент его лицо сделалось серьезным, сосредоточенным, а глаза за тонкими стеклами очков заискрились льдом. — Когда Маргарита Горчакова наняла тебя для моей ликвидации, и как ты планировал это совершить?