Последняя охота
Шрифт:
Он попробовал перевернуться набок, чтобы встать на четвереньки, но ногу опять пронзила боль. Зарычав сквозь стиснутые зубы, он стянул перчатку, и попробовал ощупать голень. И то, что он нащупал-таки, ему совсем не понравилось.
Открытый перелом. Весело. О самостоятельном возвращении придется забыть. Ему не проползти такое расстояние. Просто-напросто. Даже используя все ресурсы
Айзек заскрипел зубами.
Через некоторое время глаза окончательно привыкли к темноте, и видно стало еще лучше. Теперь боец видел гору тел, складированную у дальней стены норы. Видел голову Тауэра, выглядывающую из-под разодранного практически пополам туловища незнакомого мужика. Крестьянин, по всей видимости.
Кое-что еще привлекло его внимание. Совсем недалеко от него, снег был разрыт, образуя углубление. И в этом углублении, выстланном какой-то засохшей травой, корой деревьев, блестели пять вытянутых с одной стороны кругляшей.
Яйца.
Эта тварь имеет репродуктивную функцию!
Айзека передернуло.
Он представил себе лес, наводненный такими монстрами. Представил себе их миграцию. Туда, поближе к свежей и теплой еде.
Поближе к людям.
Чистильщик похолодел.
Этого нельзя допустить!
Едва сдерживая крик, он перевернулся на другой бок, и, помогая себе здоровой ногой, медленно пополз к гнезду.
Каждый метр приходилось отвоевывать у разрывающей тело боли, и нора уже казалась намного больше, чем сначала.
После нескольких остановок, одного обморока, и бессчетного количества нецензурной брани, он добрался-таки до гнезда, и нагнулся над яйцами.
В этот момент раздалось шуршание, и в нору буквально влетела белесая тварь.
Атака чистильщиков ее все же потрепала. Один глаз отсутствовал, вокруг морды запеклась темная кровь, а двигался монстр, припадая на заднюю правую лапу.
Едва увидев, где находится Айзек, мутант издал протяжный горловой вопль, и ринулся вперед.
Но чистильщик был быстрее.
Перевалившись через край, он рухнул в гнездо, с удовлетворением чувствуя, как лопаются под ним яйца, и ему становится тепло от выплеснувшейся из них жидкости.
Потом
Тварь вцепилась в сломанную ногу, и одним движением головы выдернула его из гнезда.
Описав параболу в горизонтали, он приземлился прямо на кучу успевших окоченеть тел.
Монстр развернулся, и двинулся вперед.
И в этот момент он почувствовал под рукой что-то твердое.
Граната.
Она висела на разгрузке Тауэра, зацепленная кольцом за карабин на груди. Черт побери! А ведь и у него такие есть!
Опустив руку, он зашарил по телу.
Правый подсумок отсутствовал, очевидно, его сорвало, когда тварь волокла его по лесу. Ну и пусть его. Там магазины были. А вот левый, гранатный, был на месте.
Тварь не спешила, будто понимая, что ему от нее деться некуда.
— Умница! Погоди, потерпи еще секундочку, хорошая моя… — Бормотал Айзек, пытаясь расстегнуть занемевшими пальцами клапан подсумка.
Есть!
Рука нырнула внутрь, доставая гранату. И тварь, будто дожидавшаяся этого момента, рванулась вперед.
Он успел.
Когда огромная пасть распахнулась практически перед его лицом, он, сдирая эмаль, ломая зубы, смог все же выдернуть чеку ртом, и засунуть ребристый цилиндр прямо в глотку твари…
…одновременно дергая на себя гранату на разгрузке Тауэра.
Два взрыва слились в один. А потом последовало еще несколько. Гранаты в подсумках, уцелевших на мертвых телах, рвались одна за другой, обрушивая своды норы, погребая под собой человека и кошмарное порождение Полуночной войны. Становясь братской могилой для мутанта, и отчаянных бойцов, один из которых все же смог победить их убийцу, отомстив за братьев, и не дав возникнуть на планете новому, смертоносному виду.
Жаль только, что никто никогда не узнает о подвиге отряда чистильщиков, пожертвовавших собой, но не допустивших в мир новое зло.
А где-то далеко, на другом краю леса, в бессильной ярости кидалась на деревья белесая тварь, почувствовавшая вдруг, что больше нет ни ее кладки, ни самца, сторожившего гнездо.