Пояс жизни. Трилогия
Шрифт:
– Точно не знаю, но очень похоже на сердечный припадок. Узнаем у лекаря, когда он выйдет от учителя.
– Это, наверное, от радости, что ты вернулся или от перспективы расставания с пятью сотнями талантов, которые вчера у него выклянчил наш Божественный Август.
" Рабыня" внесла в комнату, где расположился гость и Аврелий поднос с кувшином вина и вазой с фруктами. Следом за ней вошел Мерцил. Он проследил, чтобы девушка поставила яства перед гостем, дождался, пока она покинет помещение и, поклонившись, обратился к Аврелию.
– Господин, Цилия закончила. Хозяину стало лучше, но он сейчас спит после
– Что ж, - сказал гость, отпив из кубка большой глоток вина - в таком случае, не смею более Вас беспокоить. Передайте моему другу наилучшие пожелания о скорейшем выздоровлении. И вот еще что, молодой человек, - обратился он к Аврелию, - позволь вручить тебе императорское послание. Я надеюсь, что как только Квинту станет лучше, ты передашь его ему.
С этими словами Меценат извлек из-под складок Тоги пергамент и передал его молодому человеку. Затем он поднялся и, поблагодарив юношу и управляющего за дружеский прием, покинул виллу. Глава 7.
Все тело ныло, как после тяжелой и изнурительной работы, и в каждом органе ощущалась невероятная слабость. Во рту стоял противный привкус горечи вперемежку с чем-то еще более противным приторно-сладким, отчего сильно мутило. Мысли путались, а все сознание было затуманено, словно густой пеленой. Сделав над собой усилие, Квинт открыл глаза. Вокруг была привычная обстановка его собственной спальни. Он попытался сосредоточиться и извлечь из глубин памяти воспоминания о том, что с ним произошло. Одна мысль, цепляясь за другую, мешала восстановлению событий.
– Ах, да!
– Вдруг мелькнуло в голове.
– Иудей. Да, да, он что-то рассказывал. Но что?
Квинт вновь напряг память, и из затянутого пеленою тумана, сознания, вдруг отчетливо возникло имя - Анна.
– Анна, конечно Анна! Как я мог забыть? Он говорил об Анне, точнее о ее дочери.
– Память постепенно возвращалась, восстанавливая в подробностях события, произошедшие этим утром.
– Но как?
– Сам себе задавал вопрос Квинт.
– Как могло случиться так, что у Анны есть взрослая дочь? Мне необходимо во всем этом разобраться лично. В Египет. Нужно ехать в Египет.
Так, размышляя, Квинт, сделав над собой усилие, повернулся на бок, и, дотянувшись до свисающего шнурка с кисточкой на конце, позвонил в колокольчик.
Спустя несколько минут в спальню вошла Цилия со своим неизменным чемоданчиком. Девушка приветливо улыбнулась и спросила:
– Как Вы себя чувствуете, командор?
– Спасибо, Цилия, - ответил Квинт, - прескверно. Что со мной?
– Ничего страшного, продолжая улыбаться, ответила девушка, - всего лишь обширный инфаркт на фоне сильнейшего эмоционального стресса. Но не волнуйтесь, давно прошли те времена, когда люди умирали от инфарктов. Я провела цикл процедур по кардиостимуляции и регенерации мышечных тканей, и через день-другой Вы у нас будете, как новенький.
– Спасибо, Цилия, ты мой ангел-хранитель, как сказали бы иудеи, хотя, при других обстоятельствах, я предпочел бы отправиться к праотцам.
– Многозначительно ответил Квинт.
– Но не сейчас! Я должен, нет, просто обязан поставить точку в этой давней истории, и, вот что
– О чем Вы говорите, профессор? Какое путешествие? Вам сейчас нужен полный покой! Максимум, что я могу Вам позволить, так это переезд на виллу в Помпеях, поближе к морю и теплу. Там Вы сможете полностью восстановиться и избежать повторения случившегося.
– Послушай, девочка, здесь все решения принимаю я, и наша поездка в Египет не обсуждается. Мне совершенно все равно, что может со мною произойти. Я не успокоюсь, пока не закончу это дело. И точка! Когда закончишь свои манипуляции со мной, будь добра, позови Аврелия.
Закончив процедуры, Цилия вышла из спальни Квинта и, пройдя через внутренний дворик, зашла в помещение, где находился винный погреб. Она спустилась вниз по узким каменным ступеням в темное, прохладное помещение погреба. Затем прошла мимо длинных рядов с огромными амфорами, в которых хранились вина со всех концов ойкумены, остановилась напротив каменного выступа в стене, и без видимого усилия нажала на него, утопив в стену, которая с легким скрежетом развернулась, открывая проход на еще одну, хорошо освещенную лестницу. Девушка проскользнула в проход и, быстро спустившись вниз, оказалась, как будто, в совершенно другом мире. Здесь, в большом, хорошо освещенном зале, разделенном множеством прозрачных перегородок, персонал базы вел круглосуточное наблюдение за всем происходящим в огромном городе, следя за изображениями с сотен мониторов. Цилия огляделась и, заметив знакомую фигуру Аврелия в одном из таких отсеков, направилась к нему.
– Что ты здесь делаешь?
– спросил удивленный юноша.
– Ты что, не рад меня видеть?
– Вопросом на вопрос ответила девушка.
– Ну, что ты, дорогая! Я всегда рад тебя видеть, просто как-то неожиданно, что ты спустилась сюда. Раньше, помниться, ты никогда этого не делала.
– Профессор пришел в себя и зовет тебя.
– Как он?
– Ничего! Все самое страшное уже позади, но у него навязчивая идея о поездке в Египет. Этого нельзя допустить, я заявляю, как врач. Любой стресс может убить его. Прошу, повлияй на профессора и постарайся отговорить его от этого путешествия.
– Хорошо Цилия, спасибо, я постараюсь сделать все, что в моих силах.
С этими словами, Аврелий взял со стола пергамент, врученный ему утром Меценатом, и вместе с девушкой направился на верх.
– Мальчик мой, Аврелий, - воскликнул Квинт, увидев молодого человека, входящего в спальню, - иди сюда, поближе. Присаживайся, нам надо поговорить.
Юноша расположился на краю ложа.
– Что это?
– Спросил Квинт, указывая на пергамент, который молодой человек продолжал сжимать в руке.
– Ах это! Вот, утром приходил Ваш приятель - этот богач Меценат, и передал послание от императора.
Профессор взял из рук Аврелия пергамент и, сломав печать, развернул его.
– Как некстати!
– Воскликнул он, прочитав послание.
– Август просит, чтобы я лично занялся покупкой гладиаторов для устраиваемого им представления. У меня, признаться, нет ни малейшего желания заниматься этим гнусным делом, да и это идет вразрез с моими собственными планами. Послушай, а что ты ответил Меценату?