Пояс жизни. Трилогия
Шрифт:
– Как я поняла, этот мальчуган - твой внук, Гера.
– Ты все правильно поняла.
– Прости меня, подруга! Мне казалось, что все эти истории про богов - всего лишь красивые легенды, какие рассказывают детям перед сном. Я никогда до конца не верила во все это, но теперь вижу, что каждое слово в них - чистейшая правда.
Все это время Лея продолжала стоять у окна в дальнем углу комнаты и, чтобы скрыть волнение, пересчитывала зарубки на "дереве жизни" Геры, подсчитывая в уме ее возраст. Рядом стояли еще два "дерева жизни" - ее, Леи и, совсем маленькое - Евы, а чуть дальше - старое отцовское копье, с которым
– Что, соскучилась? Мы сохранили и твой лук. Хочешь взглянуть?
– А лошадь? Где моя лошадка?
Зара улыбнулась, взяла Лею за руку и вывела ее во двор, где в конюшне стояли лошади. Увидев свою любимицу, девушка бросилась к ней и обняла за шею. В ответ, умное животное тихонько заржало, как бы показывая, что узнала свою хозяйку.
– Если бы ты знала, Зара, как мне хочется прокатиться на ней сейчас!
– Так в чем же дело? Вот седло, бери.
– Не могу. Зевс и Дерик потребовали, чтобы мы с Грифтом пока не показывались на людях.
– Почему? Чего они бояться?
– Я не знаю, но я дала слово.
– Все равно этого не скрыть! Тая начнет всем рассказывать о встрече с тобой, и скоро весь город будет знать об этом.
– К тому времени мы с Грифтом будем уже в Эдеме. Я дала слово, что мы вернемся сегодня же.
– И ты не можешь остаться, хоть на денек? Гера сойдет с ума, когда узнает!
– Я буду приходить так часто, как только смогу, но сейчас должна уйти. В Эдеме очень много работы и нас там ждут.
Обе женщины вернулись в дом. После завтрака, Зара отвела Таю домой, а Илия ушла в храм, давая возможность Гере остаться наедине с дочерью и внуком. Мать и дочь сидели, обнявшись, и полушепотом делились впечатлениями. Так продолжалось достаточно долго, пока Грифт и Зара, вышедшие из мастерской, не нарушили их беседу. Грифт жестами показал Лее, что им уже пора уходить. Гера, поняв, что дочь сейчас покинет ее, обняла Лею и запричитала:
– Почему так быстро? Неужели нельзя остаться хоть на денек?
– Мамочка, я не могу, мы пообещали не задерживаться. У Грифта много работы, а я не могу остаться, ведь там Гор и мне нужно быть рядом с ним. Я обещаю тебе, что буду прилетать так часто, как только смогу, а ты, хорошенько подумай над моими словами.
Потом немного о чем- то поразмыслив, Лея извлекла какой - то предмет из складок своего платья и положила в раскрытую ладонь матери.
– Если очень захочешь поговорить со мной, нажми вот сюда и я тебя услышу, но никому об этой вещи не говори и никому ее не показывай. Все, мамочка, мы уходим.
Гера обняла Лею.
– Как же Вы пойдете с ребенком по такой жаре? Давай, я оседлаю лошадей и провожу Вас.
Гера вышла во двор, быстрыми уверенными движениями оседлала трех лошадей и вывела их из конюшни. Грифту она предложила вороного коня Темис, а сама вскочила на лошадь Диты.
Лея осторожно подняла сына и тоже вскочила в седло. Закрыв лица покрывалами три всадника не спеша проследовали через город, приостановившись только у Врат Богов, где их окликнули стражники, но, узнав в одной из всадниц Веду, беспрепятственно пропустили их. Выехав из города, они свернули в сторону рощи, туда, где Грифт спрятал крылатую лодку Жила. Здесь они тепло распрощались, передали поводья Гере и, взмыв
Глубоко уйдя в свои думы, ничего не замечая вокруг, правительница миновала Врата Богов, не обратив внимания на удивленные лица стражников, которые своими глазами видели, как Веда, в сопровождении двух спутников всего несколько минут назад, проследовала мимо них из города, а сейчас, возвращается одна, ведя на поводу двух лошадей. Благополучно добравшись до дому, она расседлала лошадей и завела их в стойла, затем вошла в дом, где застала о чем-то громко спорящих детей. Увидев входящую мать, Ева подбежала к ней.
– Что это Вы тут расшумелись?
– Мама, правда, ведь, что моя сестра Лея-Богиня? Вот Адам говорит, что она обыкновенный человек, и Ра - тоже обыкновенный.
– Нет, дочка, Лея не богиня, и ее сын тоже, но от того, что они обычные люди, они ничуть не хуже богов.
– Ага, не боги! А как же Ра смог засунуть в свою игрушку маленьких смешных человечков, которые могут ходить и разговаривать?
– О чем ты говоришь, Ева? Даже боги не могут такого!
– Вот, смотри!
– с этими словами девочка вытащила маленькую яркую коробочку, нажала на блестящую пластинку и на дисплее появились веселые персонажи.
– Ты где это взяла?
– строго спросила Гера, - ты без спроса взяла это у Рабора? Как тебе не стыдно?
– Ничего не без спроса! Ра сам дал мне ее. Он показал, как в нее играть, а когда он придет к нам снова, я ему ее верну. Не веришь, спроси у Адама.
– Ну, хорошо, хорошо! А что же Вы тогда шумите?
– Адам говорит, что сейчас его очередь играть, а я ведь не заранилась, значит, могу играть дальше.
– Вот что, вы эту игрушку никому не показывайте и из дома не выносите, а играйте честно по очереди.
Гера оставила детей одних, а сама еще раз взглянув на подарок Леи, решила сходить в храм и поблагодарить богов за встречу с дочерью и внуком. Она вышла из дому и, уже было, направилась к храму, как вдруг ее внимание привлек шум со стороны Евфрата. Веда решительно повернулась и направилась к реке. Здесь на песчаной отмели, где обычно купалась детвора, спасаясь от нестерпимого зноя, она застала Айрика, окруженного целой ватагой мальчишек разного возраста, которые собрались вокруг какого-то предмета, лежащего на воде.
– Что у Вас тут происходит?
– громко спросила она.
Мальчишки, наперебой, стали объяснять правительнице, о том, что собрало их здесь, и от этого гвалд только усилился. Гера, подняв вверх правую руку, призвала всех к тишине.
– Айрик, почему такой шум? Чем ты тут занимаешься?
Старик, увидев Геру, почтительно ответил:
– О, Великая Веда! Я всего лишь показываю свое новое изобретение. Хочешь, взгляни и ты.
Гера с любопытством приблизилась к Айрику через толпу расступившихся перед ней мальчишек. Перед стоящим по колено в воде Айриком, на поверхности Гера увидела странную конструкцию из гнутых веток, скрепленных между собой кожаными ремешками и медными гвоздями и обтянутую снаружи козьими шкурами. Что - то в этом странном изделии Гере показалось очень знакомым.