Поймать хамелеона
Шрифт:
— Брат все-таки решил, что вам нужна помощь врача, — с пониманием произнес Олег.
Глаша кивнула. Она подошла к столику, на котором стоял уже налитый ею стакан, взяла его и выпила половину. После всё же вернулась к креслу и, усевшись, продолжила:
— Да. Миша любит меня, потому не мог оставить всё как есть. Он решил везти меня в Петербург. Брат прикрылся делами, но целью его был все-таки врач. Впрочем… — девушка вздохнула, — все, кто живут в доме, решили, что я не в себе. Но стоит признать, не так уж они были далеки от истины, я действительно была не в себе.
Она замолчала, а Котов не спешил нарушать воцарившейся
— Вы не представляете, Олег Иванович, как я рада, что могу открыться, — словно подслушав мысли собеседника, произнесла Глашенька. Она накрыла лицо руками, и до розыскника донеслось: — Это такая мука жить, что-то бесконечно скрывая. Носить в себе этот ужас и не иметь возможности облегчить душу. Притворяться, будто всё хорошо, когда знаешь, ничего хорошего нет. Еще и это существо… Его угрозы убить Мишеньку, если я не стану ему помогать.
Взгляд Котова, едва став рассеянным, вновь прояснился.
— Он пришел к вам, верно? Расскажите о нем всё, что знаете.
Глаша покивала, после убрала руки от лица и протяжно вздохнула.
— Он пришел ночью на следующий день после моего возвращения домой. Пришел в облике Федота. Он влез в окно, пока я спала. Толкнул меня, и когда я открыла глаза, накрыл рот ладонью. Но ему было нечего опасаться, я онемела, сначала от изумления, после от ужаса. У меня даже на миг мелькнула мысль, что наш блаженный сумел сбежать. Но потом я поняла, что мой ночной гость смотрит иначе и ведет себя совсем не так, как Федот. Он был слишком разумным и совсем невеселым.
А потом он заговорил, и я забыла как дышать, потому что поняла, кто стоит передо мной. А облик Федота для него всё равно что для меня новое платье.
— Что же он сказал?
— Он спросил: «Ты меня втащила через Марь?» — Глаза Котова расширились. Это он вовсе не был готов услышать.
— Он не знает, кто его призвал? — спросил Олег.
Глашенька отрицательно покачала головой.
— Не знает. Всё, что он знал об этом человеке, что тот из Петербурга. Но он не знал, что это Петербург. Говорил, что уловил несколько образов из головы того, кто призвал. По описанию я узнала, о каком городе идет речь. Этот… пришелец описал мне Медного всадника, город на реках и Ростральную колонну. Я не видела ничего из этого прежде вживую, но насмотрелась на картинки в альбоме, который когда-то привез из Петербурга наш батюшка. И тогда это существо сказало, что ему надо в Петербург, а я должна помочь ему найти того, кто его привел. Иначе обещал убить Мишеньку. Я брата люблю не меньше, чем он меня, потому дала обещание.
Правда, совсем не понимала, чем я могу помочь. Я не знаю столицы, не могу в одиночестве путешествовать и заходить куда-то. Но он ответил, что я должна уговорить брата поехать в Петербург. Дорогу он не знал, а мы должны были стать для пришельца указателем в пути. Объяснил, что в памяти Федота нет нужных ему сведений, а чтобы получить новые, ему нужно еще кого-нибудь убить. И тогда по его следу пойдут ищейки…
— Минуту, Глафира Алексеевна, умоляю вас, подождите минуту! — воскликнул Котов. — Простите, что прерываю ваш рассказ, но нам необходимо вернуться немного назад. Итак, призывающий
— Хамелеон? — переспросила девушка. Она едва приметно покривилась и потерла горло, а после продолжила: — Да, верное прозвище, хамелеон он и есть. Что вы спросили? — она тронула лоб кончиками пальцев: — Ах да, нет, я никого не видела. Федот занял всё мое внимание. И когда огляделась и поняла, что мы далеко зашли, тоже никого не видела.
— Хорошо, — в задумчивости ответил Олег. — Он не говорил, о чем призвавший с ним договаривался? С какой целью его притащили сюда?
Глаша отрицательно покачала головой.
— Он этого не знал. Говорил, что всё произошло неожиданно для него. Мол, был занят каким-то своим делом, вдруг открылась воронка, и его затянуло. Он хочет уйти отсюда. Сказал, что надо найти призвавшего, чтобы он отправил его назад.
Котов мотнул головой.
— Стоп, — произнес он, больше обращаясь к себе, чем к собеседнице.
Что за ерунда выходит? Хамелеон вполне счастливо существовал в мире рептилий, и его перемещение произошло помимо его воли? Просто затянуло в прорыв?! И всё, что он знает о призвавшем, это то, что он из Петербурга? Но почему именно из Петербурга, если призыв произошел в Новгородской губернии? Если на то пошло, то призвавший может быть вообще, где угодно!
Но Бэла здесь, и вряд ли окрестности заполнены беглыми магами, которых до сих пор никто не обнаружил. Это-то как раз совершенно невозможно. Так что вот так разорвать Марь под силу только ей… Для чего? Хочет уйти и просто устроила эксперимент или что-то пошло не так, раз притащила хамелеона? Поэтому не показалась, а он пошел за той, кого увидел, решив, что затянула его в этот мир именно она?
— Как он намеревается искать призвавшего? — по-прежнему в задумчивости спросил Олег, но ответа не последовало. Он перевел взгляд на девушку: — Глафира Алексеевна, вам дурно?
Она была бледна, на лице девушки выступил пот. Глаша часто и хрипло дышала. Она подняла руку и прижала ее к груди, и Котов отметил, что взволнованное подрагивание перешло в крупную дрожь, и до розыскника донесся стон.
Он вскочил на ноги и бросился к девушке.
— Глафира Алексеевна, — позвал Олег. — Что с вами?
— Жжет, — едва слышно пожаловалась она. — Воды…
Котов кинулся к графину, уже протянул руку к нему, но вдруг отдернул ее и порывисто обернулся к Глашеньке. После, не глядя, взял стакан, из которого пила девушка, и принюхался.
— Яд, — констатировал розыскник и рявкнул: — Проклятье!
Глава 18
Олег отлепился от стола и стремительно направился к Глаше. Девушка сползла на бок и свесилась с кресла. Розыскник приподнял ее голову и прижал пальцы к шее, пытаясь нащупать пульс, но его уже не было.
— Потерпи, — взмолился мужчина. — Я сейчас помогу тебе. Только потерпи еще немного.
Затем опустился на колени и достал из кармана коробочку. Добыл оттуда кусок мела и упрямо поджал губы. Сейчас он нарушал все правила, но иначе не мог. Не желал быть в этот раз безукоризненным служакой. Он не думал, как бы поступил, если бы на месте Глашеньки Воронецкой оказался кто-то другой, даже близкий ему человек, но эту девушку отпустить не мог. И вовсе не потому, что она ответила еще не на все вопросы.