Практика
Шрифт:
— Что это было? — спросил пухлощекий стражник.
— Мы у него практику проходили несколько дней, он над нами издевался. — Я развела руками. — Мы чистим — он все пачкает. А вчера у нас был выходной, и он, думая, что после мы к нему же и вернемся, изгадил лабораторию донельзя.
Стражники расхохотались, больше всех обрадовался Жад.
— А почему он так вас боится? — заинтересовалась Кариса.
Жад похлопал себя по пухлым щекам:
— Вон он чего мне устроил. Я и пообещал его на дуэль вызвать. Конечно,
Верен потер кончик носа и задумчиво пробубнил:
— Зайдите вечером, я у вас соскоб с кожи возьму и посмотрю. Может, смогу убрать или хоть уменьшить.
— Верен, ты про свой текущий проект не забыл? — с нажимом спросила я.
— А реставрации портрета, — подмигнул алхимик, — это не помешает.
— Если получится — буду благодарен, — вздохнул Жад. — От меня невеста из-за этого ушла.
— И слава Лесу, — пропел эльф. — Это всего лишь щеки, хоть и, м-гм, большие. Значит, не слишком хороший человек ваша невеста.
— Да я понимаю, — махнул рукой стражник, — но ведь обидно же. И повышение накрылось, куда такую рожу гостям императора показывать.
— Вот это уже обидней, — сочувственно прогудел Вьюга.
Ребята вернулись на площадку, а мы с Карисой снова устроились на бочке. Так и просидели до обеда на солнцепеке. Волчице ничего не сделалось, а вот я на обед шла по стеночке и прочувствовано вспоминала взаимоотношения небесных светил. В крайне интригующей форме.
Наконец Лий сжалился надо мной и провел прохладными пальцами по лбу. На меня дохнуло невероятной лесной свежестью, озоном, я даже ощутила на языке привкус родниковой воды. Но есть все равно не захотела. Выдула весь морс и привалилась к стене.
Жад посмотрел на нас, что-то прикинул в уме и махнул рукой:
— Свободны, на сегодня.
— Так идемте с нами, — улыбнулся Верен, — сразу растащу вас на анализы.
Стражник крякнул, побледнел, но отступать не стал — несолидно. Да и разве может мелкий и тощий парнишка причинить вред?
Уже оказавшись в нашей мини-лаборатории, Жад судорожно сглотнул — набор инструментов поражал, а от портрета веяло могильной жутью.
— Это тот самый, проклятый портрет с галереи? Ох и радовались мы, когда он исчез.
Я прикусила губу — значит, о портрете знали все, но никто не его не трогал. Отчего? Надеюсь, мы не слишком вляпаемся из-за этого. В то, что все пройдет гладко, я уже не верю.
Императрица действовала мне на нервы — каждый раз, когда стражник поворачивался к картине спиной, дымка рассеивалась, и Диамин подмигивала или потягивалась. Или посылала воздушные поцелуи. Казалось, что женщина вот-вот шагнет на пол, настолько живой она выглядела.
Когда Жад ушел, я шумно выдохнула и покачала головой. А Диамин, сложив руки на груди, по-кошачьи фыркнула. После чего вышагнула
— А теперь, глупые дети, сядьте и послушайте старого, умного, мертвого оборотня, — властно произнесла Диамин.
И мы сели — кто где стоял, тот там и сел.
— Ни в коем случае нельзя проводить такие алхимические ритуалы вблизи некромантов! — Она гневно воздела руки. — А если бы я не вошла в разум? Если бы я не была оборотнем — вы были бы уже выпиты, как и полдворца. В том числе и ваш император-неудачник.
— Я не знал, — вздохнул Верен, — об этом нигде не упоминается.
— Разумеется, некромантия долгое время была запретной.
Диамин устроилась в кресле, и я с облегчением отметила, что обивка не продавилась. Мертвая императрица поймала мой взгляд и криво усмехнулась:
— Да, я согласна на сделку.
— Вы бы дали пару советов его высочеству? Он вам тоже внук... — робко попросила я и добавила:
— Или подскажите, где свежими человеческими косточками разжиться можно.
— Насколько свежими? — спокойно уточнила Диамин.
А я поняла, что как-то особенно мы этот момент с Кигнусом не оговорили.
— Я завтра скажу — посчитаю, обдумаю.
— Как скажешь, так и найдем. Тут пару месяцев назад в стене особо приставучего кавалера закатали, — тут Диамин фыркнула. — Кстати, мода действительно сильно изменилась. Недавно одна девица другую в алькове по темени приложила, юбки задрала и порты сняла. Отвратное зрелище.
— Вы были бесплотным духом? — робко спросила Кариса.
— Бесплотным и слабым, — вздохнула Диамин. — И ведь я слышала о герцогине Данкварт, но проклятый туман в сознании мешал понять, что это говорят о моей дочери.
— Как вы умерли? — спросил вдруг Вьюга.
— Мою дочь отравили, — императрица пожала плечами, — у меня не было выбора. Дочь была моей единственной радостью, пусть и рожденная от нелюбимого мужчины, она пошла в меня, в отличие от сына. И допустить ее смерть, а ради чего? Ради того, чтобы остаться рядом со лжецом? Я перетянула яд на себя и умерла спокойной. Я знала, что Армин справится.
— Спасибо, — поблагодарил Вьюга.
— Не за что, — улыбнулась Диамин и вдруг удивленно произнесла, — надо же, а я и правда чувствую себя лучше.
В этот же момент я вспомнила параграф, касающийся правил общения с духами: обязательно уважить мертвеца, спросить, как он умер. Ведь это самое важное событие в жизни-смерти загробного гостя.
Клятву составляли долго и составили только с шестого раза — ехидная императрица пять раз забраковала и только в шестой согласилась.
— Я не хочу, чтобы вы, вернувшие мне разум, поплатились за свою глупость и безответственность. Сыгравшие мне на пользу, но все же. Не все духи так милы и добры, как я. — Диамин поправила призрачный локон и улыбнулась.