Правила Игры
Шрифт:
Она, словно… наёмник в трактире, поставив локоть на стол, отпила сок из стакана.
— Знаешь, — произнесла она. — Мне кажется, что все мы… Не совсем понимаем, что делает Шин. И даже, кто он такой, о чём думает. И я сейчас не пытаюсь лести накинуть. Меня это одновременно бесит и впечатляет.
— Про «бесит» понимаю, — откликнулась Сонён.
— Нихрена мы не понимаем, Сонён, — скривилась А Сон. — Вот взять нас с Синхё. Мы должны найти исполнителей под каверы. И сразу вопрос. Почему именно эти песни? Самое смешное, что подумала
Сонён сидела, внимательно слушая.
— Что если в действиях Шина есть больше одного смысла? — продолжила А Сон. — Или правильно говорить, что если больше двух? А может его интересует не действие, не результат, а реакция?
Го потёрла лоб.
— Не завидую я тебе, — усмехнулась он.
— Мне? — слегка удивилась Сонён.
А Сон допила сок. Поставила стакан на поднос. Посмотрела, прищурившись, на собеседницу.
— Нужна будет… помощь, Сонён, — произнесла Го. — Сама понимаешь, это будет иметь цену. И сразу говорю, деньги — это пыль.
— Ага, — Сонён свела брови. — Понятно.
А Сон кивнула, откусывая от булочки. Сонён тоже приступила к еде.
* * *
Владивосток. Советский район. Около часу дня по местному (плюс один час)
Ольга смотрела в окно. На привычные с детства пейзажи. После года проведённого в Корее, было непривычно видеть вывески и рекламные щиты на кириллице. Сходу их понимать, не напрягая мозг. Всё-таки хангыль очень сложен.
Видеть столько европейцев на улицах. Слышать чьи-то разговоры и опять же сразу понимать их. Теперь Корея казалась чем-то далёким и нереальным. Как сон. Но рядом сидел Ли Дже Вун, напоминая, где прошёл этот год и что осталось в стране утренней свежести.
— Как тут всё по-другому, — Ли Дже тоже смотрел в окно. — И я думал, что тут… Не знаю, будет поменьше европейцев. А почему все дома одинаковые?
— Не все, — улыбнулась Ольга. — Просто… м-м… Строить в прошлом по плану.
Парень хмыкнул.
— И такие расстояния здесь, — покачал он головой.
Ли Дже был всё ещё под впечатлением, что от аэропорта до города пришлось, как ему показалось, так долго ехать. Так-то сорок минут, но они ехали не по городским улицам, а по объездной. Которая шла частью по лесистой местности, которая городскому жителю, видимо, казалось чуть не тайгой. А ещё они проехали по Низководному мосту. Почти шесть минут посреди открытого пространства. Неподготовленного человека, даже видевшего море ранее, это впечатляет.
У Ольги брякнул телефон.
«Оль! Ты уже здесь?! Серьёзно?!»
«Да. Мы ещё утром прилетели. Но нужно было уладить кое-какие дела».
«Утром? Оль!»
«Мы? Ты не одна прилетела?»
«Увидишь, — лукавый
«Уау! Жду-жду-жду!»
Ольга усмехнулась. Всё-таки Настя, не смотря ни на что, оставляла в себе эту светлую непосредственность.
Оля откинулась на спинку сидения. И вздохнула.
— Наконец-то, — произнесла она.
— Что? — не понял Ли Дже.
— Понимать, меня это… напрягало, — ответила Ольга. — Сильно. Знаю, что по другому нет, но всё равно…
— Но сейчас же мы всё решим? — наморщил лоб Ли Дже.
— Да, — Ольга криво усмехнулась. — Решим. Не знаю, что вперёд будет. Но это мы точно решим…
… Настя, стоя на крыльце школы, старалась не смотреть на часы. Она даже большие пальцы рук за лямки рюкзачка специально засунула, чтобы не достать свой старенький кнопочный Самсунг.
Написав сестре, она даже не думала, что всё вот так произойдёт. Просто… Она почувствовала, что ещё чуть-чуть и произойдёт что-то очень плохое. Последний мамин «жилец», который вроде бы пропал после того, как маму забрали, вдруг снова заявился. И самое неприятное, что у него были ключи. Да и что там ключи… В их домишко можно зайти, посильнее дёрнув дверь. Настя закрывала её чисто для личного успокоения. Дверь столько раз выламывали «гости» в пьяных драках и просто потому, что так хотелось. Два раза приходили менты за мамиными постояльцами. Те тоже не церемонились.
— Николаева! — развязный наглый голос. — Кого ждёшь? Что, за тобой клиент должен приехать?
Трое Настиных одноклассников подошли к крыльцу.
— Давай с нами? — предложил Антон Кравцов. — Я заплачу!
Прихлебатели этого мажора с готовностью захихикали. Настя молчала. Потому что если начнёшь огрызаться… С Кравцовым даже директриса осторожно разговаривала. А Настя уже несколько раз плакала в женском туалете. Да, это было в прошлом году, но вряд ли с тех пор характер у Кравцова стал лучше. И он вдруг обрёл запрет не бить женщин. Ублюдок и подонок.
— Ну, надумаешь, звони! — Кравцов, зевнув во всю пасть, кивнул дружкам в сторону выхода.
Настя же смотрела на этих троих… И видела очень знакомые повадки.
«Он специально зэков копирует? Или это у таких стиль жизни?»
Вот эта походка, пингвинья, когда широко носки расставляют. Они думают, что так выглядят увереннее? И руки в карманах при этом, конечно. И они все трое такие, посмотрели бы на себя со стороны, сильно бы удивились. Сначала Кравцов включает «распальцовку», начинает переваливаться с ноги на ногу, зачем-то горбиться, а следом, как по команде и эти две меняют жесты и походку. Выглядит совсем не круто, а очень комично… Если бы они руки не распускали. Но раньше, сильно раньше, были же обычные парни… А последний год словно у них включили режим извержения говна. Как будто они пытаются доказать, что хуже всех.