Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953)
Шрифт:
4 июля 1937 г. Политбюро ЦК утверждает «тройки» по проверке антисоветских элементов по Крыму, Удмуртской АССР, Татарской АССР, затем еще по 24 регионам [181] .
В июле 1937 г. секретарь ЦК ВКП(б) и МГК Н. С. Хрущев доложил И. В. Сталину о проделанной работе: «Сообщаю, что всего уголовных и кулацких элементов, отбывших наказание и осевших в г. Москве и МО 41305 человек, из них уголовного элемента учтено 33 436 человек.
Имеющиеся материалы дают основание отнести к 1-й категории 1500 человек и 2-й категории 5272 человек. Кулаков, отбывших наказание и осевших в г. Москве и районах области, учтено 7869 человек.
181
АП
Имеющийся материал дает основание отнести из этой группы к 1 -и категории 2000 человек и ко 2-й — 5869 человек.
Комиссию «тройки» утвердили в составе тт. Реденс — нач. Упр. НКВД по МО, Маслова — Зам. прокурора МО, Хрущева Н. С. — секретарь ЦК и МГК с правом в необходимых случаях замены т. Волковым А. А. — вторым секретарем Московского Горкома» [182] .
10 июля утвердили «тройки» еще в 35 регионах [183] . Было санкционировано применение ВМН. 21 июля 1937 г. И. В. Сталин направил в Улан-Удэ шифровку, в которой указал, что по установленной практике, «тройки» выносят приговоры, являющиеся окончательными [184] .
182
Там же. Л. 38
183
Там же. Л. 39-45
184
Там же. Л. 46
20 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) на своем заседании инициировало начало массовых репрессий 1937-1938 гг. Н. И. Ежову предложили дать приказ органам НКВД об аресте всех немцев, работавших на оборонных заводах (артиллерийских, снарядных, винтовочно-пуле-метных, патронных и т. п.), и высылке части арестованных за границу.
Копию подготовленного приказа предлагалось прислать в ЦК. О ходе арестов и количестве арестованных органы ОГПУ обязывались сообщать ежедневно в ЦК ВКП(б) [185] .
185
Там же. Д. 253. Л. 106
25 июля 1937 г. такой приказ был подготовлен (№ 00439). Началась подготовка к проведению операции по арестам немцев. Оперативными и следственными материалами якобы доказывалось, что германский Генеральный штаб и гестапо в широких размерах проводят в СССР шпионскую и диверсионную работу на важнейших и в первую очередь на оборонных предприятиях промышленности, используя для этой цели осевшие там кадры германских подданных.
Предлагалось в трехдневный срок подготовить и доложить списки германских подданных, работающих на военных заводах и на заводах, имевших оборонные цеха, и списки германских подданных, работавших на железнодорожном транспорте.
С 29 июля было приказано приступить к арестам германских подданных. Всю операцию по арестам предполагалось закончить в пятидневный срок [186] . Однако на практике эта операция длилась до 17 ноября 1938 г.
29 июля 1937 г. М. П. Фриновский направил А. Н. Поскребышеву оперативный Приказ НКВД СССР № 00447 орепрессированных бывших кулаках и других антисоветских элементах и постановления с просьбой доложить о них в Политбюро, а выписку по результатам голосования прислать Н. И. Ежову [187] . 31 июля 1935 г. Политбюро утверждает представленный НКВД проект приказа о репрессиях против кулаков, уголовников и антисоветских элементов. Приказ поставил перед органами государственной безопасности задачу самым беспощадным образом разгромить банду антисоветских элементов, чтобы защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков, раз и навсегда покончить с их подрывной
186
ЦА ФСБ России. Ф. 3. Оп. 4. Пор. 10. Л. 15-17
187
АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 212. Л. 58
Операцию решили начать по всем областям Союза 5 августа 1937 г. В ДВК, Восточно-Сибирской области, и Красноярском крае с 15 августа 1937 г., в Туркменской, Узбекской, Таджикской и Киргизской республиках – с 10 сентября 1937 г. Всю операцию предполагалось закончить в четырехмесячный срок.
При организации и проведении операций всех репрессируемых кулаков, уголовников и другие антисоветские элементы разбили на две категории. К первой категории относились наиболее враждебные элементы. Они подлежали немедленному аресту и по рассмотрении их дел на «тройках» — расстрелу. Ко второй категории относились менее активные враждебные элементы. Они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них — заключению на те же сроки в тюрьмы.
В первую очередь репрессиям подвергался контингент, отнесенный к первой категории. Следствие требовалось проводить ускоренно и в упрощенном порядке с обязательным выявлением преступных связей арестованных. По окончании следствия дело направлялось на рассмотрение «тройки».
Был утвержден персональный состав республиканских, краевых и областных «троек». «Тройки» вели протоколы своих заседаний, в которых записывали вынесенные ими приговоры в отношении каждого осужденного. Протоколы заседания «троек» направлялись начальникам оперативной группы для приведения приговоров в исполнение. Общее руководство по проведению операций возлагалось на заместителя наркома НКВД СССР М. П. Фри-новского.
Этот приказ можно уверенно отнести к самым жестоким за весь период проведения репрессивной политики. Его реализация привела к сотням тысяч безвинно расстрелянных, к еще большему количеству поломанных судеб [188] .
На проведение операции отпускалась сумма в 75 млн. рублей [189] .
Согласно представленным учетным данным, наркомами республиканских НКВД и начальниками краевых и областных управлений НКВД утверждалось количество подлежащих репрессиям. Устанавливался так называемый лимит на расстрел.
188
ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 5. Пор. 2. Л. 1-18, а также АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 212. Л. 60-78.
189
АП рф ф з. Оп. 58. Д. 212. Л. 52
Всего этим приказом планировалось подвергнуть аресту 258 950 человек, в том числе по Московской области — 35 тысяч, УССР — 28 300 человек, Западно-Сибирскому краю — 17 тысяч, Ленинградской области — 14 тысяч, Азо-во-Черноморскому краю — 13 тысяч, БССР — 12 тысяч, Свердловской области — 10 тысяч человек и т. д.
Для наиболее же ретивых начальников органов сделано примечание:
«В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, наркоматы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны предоставлять... соответствующие мотивированные ходатайства».
Установление лимитов и оговорка о возможности их увеличения вызвали среди начальников-карьеристов УНКВД своего рода соревнование за перевыполнение установленных им лимитов. Это соревнование поощрялось Н. И. Ежовым.
Лимиты служили предметом своеобразного соревнования между многими начальниками УНКВД. Тот из начальников УНКВД, кто быстрее реализовывал данный ему лимит, получил от наркома новый, дополнительный лимит и рассматривался как работник, который лучше и быстрее других выполнил директивы Н. И. Ежова по «разгрому» контрреволюции. Дача дополнительных лимитов, как правило, удовлетворялась по согласованию с ЦК ВКП(б).