Предназначение
Шрифт:
Люки распадались, беспрепятственно пропуская катер, автоматически помеченный системой слежения порта как собственность гостя-барона. Наконец взглядам Горна и двух солдат-Хамовников предстал город — неожиданно огромный и светлый после долгих зигзагов туннелей и коридоров. За прошедшие полтора месяца здесь ничего не изменилось. Горн невольно помрачнел, испытав чувство тоски и безвыходности, бывшее когда-то постоянным спутником этого места.
— Куда нам? — спросил солдат по имени Вариз. — В центр или на окраину?
— Келир? — позвал в шлемофон Горн.
— Ищем! — отозвалось возникшее перед глазами
— Что нам делать?
— Не суетитесь, — вмешиваясь в разговор, посоветовал Рыцарь Глорид. — Поменьше эмоций. Провидение получит вашу энергию, события ускорятся, а живые существа вокруг почувствуют тревогу перемен. Это лишнее.
— Нам сесть где-нибудь? — понял Горн.
— На ваше усмотрение, принц! — согласился
Глорид.
— Если бы мы знали идентификационный номер нейрофона разыскиваемой… — бормотал Келир. — Я только что получил базу данных с кодами нейрофонов…
— Скоро отключите передатчики боли?! — обрадовался, поняв его по-своему, юноша.
— Ну… Не так скоро… — протянул техник.
— Идем на посадку? — спросил Вариз.
— Есть образ! — воскликнул Келир. — Нашел код девчонки. В картотеке службы безопасности ей отведено особое место!
— Что значит «особое»? — забеспокоился принц.
— Считается особо опасной! — развеселился техник. — С чего бы, а?
— Где она? — не считая это смешным, поторопил Горн.
— Здесь сказано: находится в собственности Хозяина Вустера. Последние две декады приписана к ресторану, принадлежащему тому же гражданину города.
— Координаты? — спросил Вариз.
— Третье кольцо от центра… Здесь указаны дом и улица.
— Диктуй! — кивнул Горн. — Я помню названия!
— Зачем названия, вывожу схему!
На лобовом стекле катера возник план города. Вариз тут же сориентировался и направил машину к посадочной зоне рядом с красивым двухэтажным зданием ресторана.
— Весьма неплохо! — оценил мраморные колонны и яркий фасад Келир, который посредством шлемофонов солдат и Горна видел то же, что и десантники.
Принц и сопровождающие вышли на улицу. Местные жители целеустремленно двигались по тротуару в обе стороны — и женщины, и мужчины. Каждый был занят своими мыслями. На странных гостей никто не обратил внимания. Оглядевшись, диверсанты направились к ресторану.
За аркой дверей открылся довольно большой зал со столиками и площадками для танцовщиц. Вероятно, по времени «Айсберга» в разгаре был день. Площадки пустовали, а немногочисленные посетители поглощали пищу механически и без интереса к происходящему вокруг них. Горн пробежал глазами по лицам официанток. Ильрики среди работавших в зале девушек не было.
— Есть еще второй этаж! — напомнил солдат по имени Клирд.
Горн кивнул. Они поднялись по бегущим ступенькам наверх. Здесь было меньше места, зато столы казались добротнее, а кресла больше и мягче.
— Садимся за стол! — приказал принц.
Солдаты не стали спрашивать: они поняли, что командир нашел кого нужно и спешит поскорее раствориться на общем фоне. Они разместились за столом. Горн — лицом к стойке бара, остальные лицом к нему. Непрозрачные
Ильрика обслуживала стол на расстоянии каких-то десяти метров от их тройки. Горн облегченно выдохнул от сознания, что девчонка не только жива и здорова, но и работает официанткой, а не танцовщицей или стриптизершей. Принц вгляделся в лицо Ильрики: большие карие глаза не блестели, как раньше, — они смотрели на клиентов равнодушно, даже холодно. Губы то и дело растягивались в улыбку, но это была лишь улыбка вежливости — она не светилась энергией радости. Создавалось даже неприятное впечатление, будто губы живут на лице девушки самостоятельно, без согласия с глазами и сердцем. При этом поза Ильрики — прямая спина, высоко поднятый подбородок — не выдавала в ней сломленного человека, скорее просто уставшего сопротивляться. Девушка держалась уверенно и даже вызывающе.
Горн не мог сказать, какое именно чувство встрепенулось в его душе. Просто сразу стало легче, спокойнее, веселее. Пусть это бедное хрупкое создание пострадало по его милости, но оно все еще жило, оно все еще сохранило уважение к самой себе. Остальное можно будет легко исправить. Свобода, немножко красоты вокруг, немножко, удовольствий — и глаза заблестят, а губки улыбнуться уже по-настоящему, как когда-то…
— Все в порядке! — сообщил Горн напрягшимся в ожидании товарищам. — Остаемся здесь, пока паучки не отключат нейрофоны!
Наконец Ильрика почувствовала, что на нее смотрят. Она подошла к столу с солдатами, но те остались сидеть неподвижно, словно не заметили приближения девушки.
— Что вы на меня уставились?! — недружелюбно, даже с плохо скрываемой неприязнью спросила Ильрика у Горна. — Вам кто-то сказал, что смотреть на человека через зеркальное стекло шлема прилично, или вы думаете, что я ослепла и ничего не замечу?
Принц вовремя спохватился, что грубым обращением обязан не обиде Ильрики на него, Горна, а всего лишь армейскому скафандру, указывающему на принадлежность к ненавистному всем рабам внутреннему подразделению охраны «Айсберга».
— Дежурное блюдо всем троим! — выручил юношу из неловкой ситуации Клирд.
Девушка немного скривила губы, отдавая должное фантазии и изобретательности солдат, но без пререканий отправилась к стойке.
— Келир, у тебя как? Скоро? — спросил Горн по связи.
— Полный порядок. Еще минут двадцать, — отозвался техник.
Принц опомнился. Девушку он нашел, но пора было переходить к основной фазе данного им самому себе поручения. Он посмотрел по сторонам. Стол, который только что обслужила Ильрика, привлек бы его внимание еще раньше, если бы это внимание не было полностью поглощено стоявшей тогда перед столом девушкой. Сидевших там гладиаторов Горн знал лично. Их было семеро. Достаточно хорошие бойцы уже потому, что могли позволить себе посещение ресторана в третьем кольце от центра, еще лучшие, раз выбрали VIP-этаж, тем более достойные, раз прожили больше, чем полтора месяца с тех пор, как последний раз попадались ему на глаза… Более того, трое из них встречались с Горном не только в городе, но и на арене. Троим парням принц в свое время сохранил жизнь — такое не забывали, особенно здесь, на «Айсберге».