Префект
Шрифт:
– Это бомба? Серьезно, могла бомба вызвать такие повреждения?
– Думаю, не бомба. – Траянова отрицательно покачала головой. – Турбина просто взорвалась. Совершенно внезапно, до взрыва ни шума, ни вспышек не было.
– Турбины работают на критической скорости?
– В этом суть. Мы вращаем их предельно быстро. Стоит чуть замедлиться, ты первый заноешь из-за низкой скорости поиска.
– Могла турбина превысить предел?
– Так не бывает, – отрезала Траянова.
– А как насчет усталостного
– Турбины по очереди замедляются и проходят текущий ремонт. Пользователи ничего не замечают, потому что мы перекладываем нагрузку на остальные три турбины. При последнем осмотре ту, что сегодня взорвалась, признали годной.
– Ты уверена?
«Не оспаривай мою компетенцию, и я не буду оспаривать твою», – говорил взгляд Траяновой.
– В противном случае, префект, турбина не работала бы.
– Я должен был спросить. ЧП серьезнейшее. Могло оно случиться из-за некорректной формулировки запроса?
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что за секунду до аварии сам посылал запрос.
– За такой промежуток на турбины поступили миллионы запросов, – ответила Траянова.
– Миллионы? Разве у нас миллионы префектов?
– Большинство запросов сгенерированы механически. Анклав беседует сам с собой, укрепляет свою базу знаний. Турбинам нет разницы, кем сгенерирован запрос, человеком или машиной, – все имеют одинаковую важность.
– Тем не менее боюсь, что дело во мне.
– Запрос не мог вызвать аварию. Это абсурд.
– Возможно. Сейчас я веду важное расследование. Как только пошли подвижки, как только обнаружилась связь с прославленной семьей, как только я стал кому-то опасен, произошла диверсия, лишившая меня основного инструмента расследования.
– Тут что угодно, но не диверсия, – проговорила Траянова.
– Ты совершенно уверена?
– Если ты не в курсе, турбины – сверхнадежная установка на сверхзащищенной территории «Доспехов». В этот отсек вхожи лишь те, кто имеет допуск «Панголин», и никому, даже верховному префекту, не добраться до замурованных в камень турбин извне. По-моему, с таким уровнем защиты диверсию не устроишь.
– Но шанс был у любого префекта, – заметил Дрейфус. – Особенно у имеющего допуск «Панголин».
– Я рассуждала о том, что считаю теоретически возможным, – сказала Траянова. – На ум приходят миллионы причин атаки на поисковые турбины со стороны врагов. Но чтобы префект, сотрудник «Доспехов»…
– Я тоже теоретические возможности перечисляю. Предатель – не такая уж фантастика.
– Да, пожалуй, – медленно проговорила Траянова, пристально глядя Тому в глаза. – Тем более что в этот самый момент среди нас находится дочь предателя. Ты давно с ней общался?
– С Талией Нг? Она спит и видит, как бы блеснуть на полевом задании. – Дрейфус холодно улыбнулся. – По-моему,
– Ну, если ты не хочешь помочь мне с уборкой…
– В этом я целиком полагаюсь на специалистов. Когда оставшиеся турбины заработают на полную мощность?
Траянова оглянулась на уцелевшие цилиндры:
– Турбины нужно тщательно проверить на стрессовые дефекты. Я бы их запустила не раньше чем через тринадцать часов, и то не на полную мощность. Извини, если это тебе неудобно.
– Дело не в том, что неудобно мне. Боюсь, это удобно кому-то другому. – Дрейфус потер глаза: в уголках собрались склизкие комки пыли. – Траянова, держи в голове вариант диверсии. Если что выяснишь, сообщи мне сразу же.
– Не объяснишь, что было в твоем волшебном запросе, вдруг поможет?
– Нервал-Лермонтов.
– Это фамилия, и что?
– Я хотел выяснить, где ее слышал.
В глазах Траяновой читалось холодное презрение.
– Дрейфус, поисковые турбины тут не нужны. На запрос могла ответить и я, и любой другой префект, поверхностно знакомый с историей Йеллоустона.
– И каков был бы ответ? – спросил Дрейфус, игнорируя шпильку.
– Восемьдесят, – произнесла Траянова, словно других объяснений не требовалось.
Корвет – корабль средней мощности, раза в два больше катера, а оружия на нем раз в восемьдесят больше. По правилам «Доспехов», это самый большой корабль, которым может управлять не пилот-профессионал, а обычный префект. Дрейфус умел водить корвет, но в отсутствие автопилота предпочитал доверять это помощнику.
– Смотреть особо не на что, – предупредил Спарвер. – По сути, необработанная каменная глыба с маяком, который говорит: «Лети отсюда, у меня есть хозяин».
– А именно семья Нервал-Лермонтовых.
– Фамилия по-прежнему кажется знакомой?
– Да, мне помогли ее вспомнить, – ответил Дрейфус, думая о малоприятном разговоре с Траяновой. – Видимо, Нервал-Лермонтовы связаны с Восьмьюдесятью.
– Неужели?
– Да, кое-что вспоминается. В ту пору я был ребенком, но Восемьдесят гремели по всей системе. Нервал-Лермонтовы возмущались больше всех.
– Они кого-то потеряли?
– Кажется, дочь. Она стала чем-то вроде символа Восьмидесяти. Лицо до сих пор перед глазами стоит, а имя на языке вертится…
– Шеф, я тоже домашнее задание сделал. – Спарвер поднял с колен и протянул Дрейфусу компад.
– Прежде чем турбины стали?
– Они не понадобились. Помните дело, которым мы занимались пару лет назад? Речь шла о спорных правах на «карусель», построенную одной из семей. Тогда я скопировал себе кучу материала, связанного с Восьмьюдесятью, в том числе досье всех участников истории.