Прежде, чем умереть
Шрифт:
— Ловко. И всё же, кто ты?
— Кол, — окликнула Ольга, — похоже, я о нём слышала. Просто, не придала значения, — пожала она плечами в ответ на мой немой вопрос. — Люди Коновалова, когда рассказывали про дорогу, упоминали о Лесовике. Говорили, что вахтовики здесь «подарки» оставляют, чтобы проблем в пути не было. Съестное, иногда поросят живых, коз.
— Вон оно как, — обратился я к лесу, по-прежнему не имея понятия о месте нахождения своего застенчивого собеседника. — Лесным духом прикидываешься? Дурачков местных стращаешь. Хорошо
— Не жалуюсь.
— А что же кобылу мою зарезал? Давно смены не было? Оголодал бедняга.
— Ты получил, что хотел. Оставь мясо и уходи.
— А не то что? Знаешь, этот твой спектакль хорош, производит впечатление, правда. Но увидев его однажды, второй раз я на билет не раскошелюсь. И вахтовиков отговорю.
— Ты... Зачем?
— Ну а чего честных работяг лишними тратами обременять? Расскажу им правду, что на самом деле никакой ты не Лесовик, а сраный мутант с пси-способностями, да и то весьма паршивенькими.
— Сраный мутант?! — голос задрожал.
— Ну да. Будь ты посильнее, не рассусоливал бы тут сейчас, клянча у меня конину, будто побитая сучка, а взял бы, да и вспорол как ту лошадь. Но тебе слабо.
— Ты понятия не имеешь, с кем связался! — проскрежетал голос, уже едва ли похожий на стариковское ворчание.
— С голодной беспомощной сучкой, это же очевидно. Ну, — убрал я «Бизон» за спину и поправил своё хозяйство, — может, отсосёшь у меня за мясо?
Лес содрогнулся от эха, покатившегося, казалось, со всех сторон, эха, порождённого воплем бешенства. О да, вот теперь ты на нужной волне. Я сяду в первом ряду. Удиви меня, фокусник.
Тени сумеречной чащи ожили. Перестав быть рабами света, они устремились ко мне, как полчища обезумевших крыс устремляются к добыче, готовые пожрать ту живьём.
В первое мгновение увиденное заставило меня сделать шаг назад, но лишь один. Не-е-ет, таким дерьмом меня не проймёшь, попытайся ещё.
Ветви деревьев затрещали, придя в бешеное движение, будто конечности эпилептика, хрустящие выворачиваемыми суставами. Корни взорвали землю вокруг, выйдя наружу подобно гигантским монструозным червям. Я почти ощутил ногами дрожь, до того пугающе реальной была картина. Почти.
Сумрак сгустился, замерцал чёрными искрами и исторг из себя чудовищную тварь. Огромная, под четыре метра ростом гуманоидная фигура вышла из леса, волоча по земле несоразмерно длинные жилистые руки. Косматая грива висела на плечах грязными колтунами, жёлтые глаза горели на продолговатой морде с гипертрофированно громадным носом, достающим до подбородка, несмотря на широко разинутую пасть, усеянную кривыми, как покосившийся частокол зубами. Приблизившись, тварь заревела и отвела назад руку-плеть, чтобы смести меня одним ударом, словно назойливую муху. Это пугало. Но летящая из пасти чудовища слюна не падала мне на кожу. Звериная вонь не терзала моё обоняние. И ни один волос на моей голове не качнулся от оглушительного рёва. Единственное, что мне удалось
Резко присев, я развернулся и ударил. Клинок, преодолев твёрдую преграду, зашёл в плоть по самую гарду. Моё левое предплечье помешало коварному иллюзионисту нанести ответный удар, врезавшись тому в запястье. Сталь ножа сверкнула у меня перед лицом. Я перехватил вооружённую руку злоумышленника и с силой крутанул торчащий в его боку кинжал. Лицо странного создания вытянулось, из чёрной дыры разинутого рта вырвался жуткий вой. О да, теперь вполне настоящий. Фокусник выпустил своё оружие и скорчился, как червь на рыболовном крючке. Насланные иллюзии мигом схлынули, уступив место банальной реальности.
— Ну что, дружок, вот мы и познакомились, — склонился я к хрипящей твари.
Несмотря на схожую с человеческой анатомию, существо трудно было принять за человека. Широкие Т-образные плечи соседствовали с довольно узкой грудной клеткой, переходящей в объёмный живот и — далее — широкий таз. Длинные жилистые конечности были похожи на сучковатые ветки. Я поймал себя на мысли, что чудище из иллюзии — всего лишь увеличенная гротескная копия своего создателя. Тот же безобразный нос, та же грива колтунами и грубая шкура, похожая на древесную кору.
— А фантазия-то у тебя не шибко богатая.
— Чего ждёшь? — подошла Ольга и нацелила СКС в голову моего нового товарища.
— Не так быстро. Разве тебе не хочется поближе узнать... Кстати, как твоё имя?
— Лесовик, — прохрипело существо, пустив из пасти нитку красной слюны.
— Ага, так тебя сызранцы окрестили. А на самом деле?
— Другого имени у меня нет.
— Как грустно, — переглянулся я с Ольгой, так же отразившей неизбывную печаль на своём милом личике. — Сирота, стало быть. Дитя леса. Я язык человечий где выучил?
— Не помню.
— Гляди-ка, не одного меня память подводит. А если так? — чуть повернул я кинжал в ране, что тут же возымело невероятный лечебный эффект.
— Хватит-хватит!!! Я скажу! Старик... Старик один научил, — сирота отдышался и сплюнул набежавшую кровь. — Я не всегда скотину ел. Раньше детьми пробавлялся да немощными. Теми, кто умом и телом не силён. Их легко заманить, и убить несложно.
— Этот парень нравится мне всё больше, — поделился я своими симпатиями с Олей. — Продолжай.
— Да-да. Тогда-то, весною, я и поймал старика со старухой. Её съел, а старик до того тощий оказался — кожа да кости. А от потрохов стариковских меня воротит. Вот я и оставил его развлечения ради. Старик до разговоров охоч был. Болтал без умолку. Ну и я втянулся, выучил кое-что. К зиме старик околел. Следующей весной нового себе поймал. Выучился мало-помалу. Тот, второй, меня и надоумил на дороге промышлять, городских стращая. Так-то и безопаснее, и сытнее.
— Стало быть, детства своего совсем не помнишь? Как в лесу очутился.