Придон
Шрифт:
Придон проследил за взглядом старого полководца. Впереди на высокой горе зловеще чернела массивная башня. Стена слегка поблескивала, словно башню сложили из угля или же облили смолой, а та застыла, укрыв от зубцов крыши до самого низа. Высоко в небе медленно разрасталась туча, пока что серая, но Придон ощутил, как серость перейдет в черноту, та станет угольной, тяжелой, в недрах тучи начнут посверкивать, пока что слабо, сполохи, а сама туча будет расти, раздвигаться, нависать тяжелой мощью…
– Колдун? – спросил
– Туч быть не должно, – ответил Аснерд угрюмо. – На всю неделю волхвы предсказали погоду ясную, а небо чистое.
– Проклятые колдуны!
– Пока что просто пугает, – заметил Аснерд. – Сюда не достанет. Но когда подойдем ближе…
– Ударит?
– От нас один пепел взметнется.
Придон скрипнул зубами. Лицо перекосило холодным бешенством.
– Это нечестно! – сказал он горячо. Опомнился. Сказал еще резко: – Но мы должны пройти!
– Мы пройдем, – сообщил Аснерд. – Если нет других путей, мы пройдем просто, по-артански. Не станем хитрить, строить подкопы, прокрадываться, аки трусливые куявы. Нет лучше и краше гибели, чем в прямой атаке на врага, когда летишь на горячем коне, в руке поднятый топор, а ты выкрикиваешь навстречу ветру боевой клич…
Придон сразу ухватил мысль, спросил быстро:
– Его молния бьет… не всех?
– У него сильные молнии, – ответил Аснерд угрюмо. – Каждой он способен сразить десять, а то и больше человек. Но он бьет молниями даже реже, чем лучник стрелами. Если сотня ринется вот отсюда на его башню, он, возможно, успеет испепелить их всех. Но если три сотни – его башню разнесут даже топорами.
Придон пробормотал непонимающе:
– Но почему тогда эти башни… неприступны?
– Это куявы так считают, – сказал Аснерд с презрением. – Они цепляются за свои жалкие жизни! Они не хотят погибать даже красиво.
Придон покачал головой:
– Наши тоже не могли миновать эти башни.
– Наши ходили только в набеги, – возразил Аснерд. – Малыми отрядами героев. Сотня артан в состоянии разбить куявское войско в тысячу человек, но такую башню им не взять. Потому и прокладывали для дальних набегов дороги так, чтобы не попадать под удар башен. Но сейчас у нас стотысячное войско! Разницу уловил?
Туча над башней росла, Придон ощутил ее тяжесть, теперь это создание колдуна весит как целая гора, что за мощь у колдуна, что держит на весу такую махину, в недрах тучи негромко погромыхивало. Трепет пробежал по телу Придона. Так негромко и даже довольно похрюкивает лесной вепрь, самый страшный зверь, который, если разъярится, становится неудержим в своей мощи, натиске, ярости, сметает с пути и медведя, и льва, и тура. А в той туче дремлет небесный зверь в сто тысяч раз крупнее и сильнее лесного кабана. Небесный кабан, вызванный или созданный колдуном, способен смести целое войско…
Аснерд, как услышал его мысли или же прочел по смятенному
– Устрашает. На самом деле его мощь хоть и велика, но небезгранична. Артане гибели не страшатся!
Меклен выехал навстречу, перехватив за конный переход до города, сам отвел короткой дорогой через редкий лес к тем мерзавцам, что осмелились держать ворота закрытыми.
– Город называется Старгородом, – объяснил он. – Вот смотрите, какой… красавец! Это уже третий Старгород, что я встречаю… туповатые куявы, даже новое имя придумать не могут! Но городок сам по себе хорош.
Придон остановил коня на пригорке, одним взглядом охватил город и его окрестности. Стоит в излучине реки, как обычно и ставят мудрые строители города-крепости. К тому же берега крутые, обрывистые, скалистые, с той стороны подобраться просто немыслимо. Город защищен рекой с трех сторон, а с четвертой – широкий и глубокий ров, вал с не просто натыканными кое-как остриями копий, а хорошо вбитыми в крепкую спрессованную землю обломками кос, мечей Кони сразу же рассекут сухожилия, ни один артанин не пустит своих любимцев по такой дороге, он скорее сам туда пойдет…
Но даже если все это преодолеть, хотя непонятно, как это сделать, нападавшие расшибутся о высокие стены из тяжелых гранитных глыб. Время сплавило их воедино, город будто вдобавок окружен еще и монолитной отвесной скалой.
Придон смотрел в ярости, кулаки в бессилии сжимались до хруста костей. Если этот город штурмовать, о его стены кровавыми брызгами разобьется вся армия.
– Аснерд, – велел он резко. – Зови трубача!
– Хорошо, – ответил Аснерд осторожно. – Кликну, но что ты задумал?
– Предложу выдать убежавших, – отрезал Придон. – И дам слово, что отступлюсь от города.
Аснерд в сомнении покачал головой. Вяземайт сказал мирно:
– Попробовать стоит. Только ты сам, Аснерд… А то у Придона голосишко дрожит.
Придон ощетинился:
– У меня?
Со стен в удивлении смотрели, когда на расстояние выстрела из лука подъехали двое всадников. Один протрубил звонко и весело, второй поднял коня на дыбы, тогда только на воротах закричали друг другу, что трубит Придон, сам Придон, тот самый Придон, который меч, а теперь – который войско.
Второй вскинул руку, голос его, огромный и рыкающий, раскатился над притихшим, замершим в ожидании миром:
– Горожане! У нас нет вражды к вашему городу. Мы пройдем мимо, не причинив ему вреда, если отдадите сбежавших к вам куявов, что ускользнули от карающей длани артан. Я не думаю, что их так уж много… и не думаю, что вам стоит из-за них складывать головы. К тому же с нами идут куявы, которые вас почему-то не любят, взгляните со стен! В их руках вы не просто умрете, а сперва увидите, как долго умирают ваши жены, дети!