Приключения Вернера Хольта. Возвращение
Шрифт:
Хольт встал. Он кивнул Аннерозе — любезно, но рассеянно. Теперь все предстало перед ним как бы в новом свете. Чувство освобождения охватило его. Он на много голов выше этих людей, глубоко ему безразличных. Из всех здесь он единственный может себе позволить ни с кем не считаться. И он больше не станет ни с кем считаться. А сейчас он отыщет малышку Тредеборн и посмотрит, что она за человек!
В холле ему попались Штефенхауз и Хеннинг, оба с рюмками в руках.
— Еще коньяку! — крикнул
— При всем при том она принесла мужу триста тысяч золотых марок, тут не посмотришь и на круп, — заметил Хеннинг.
— Ну а невеста? — спросил Хольт, пригубив коньяк. — Как вам нравится невеста?
Хеннинг прищурил глаза.
— Будем снисходительны! Чем меньше мы об этом скажем, тем лучше. Мне хорошо известна эта грязная сделка… Рольф два года командовал батареей в Париже и натешился там вдосталь — на всю жизнь.
— Посмотрите налево, — шепнул Штефенхауз Хольту. — Это кузина Крегера. Вечернее платье для нее — спасение, у нее ноги штопором.
— Зато муж — выдающаяся личность, — заметил Хеннинг. — Это он в тридцать четвертом году купил в Куксгавене Паульсенову верфь для постройки яхт!
— Однако платье у нее невозможное, — снова зашептал Штефенхауз.
— Так и отдает нафталином, — подхватил Хеннинг.
— По-моему, здесь все отдает нафталином, — сказал Хольт.
— Ну, уж это вы слишком! — воскликнул Штефенхауз. — Вы, должно быть, не вышли из возраста, когда играют в оппозицию.
Хольт осушил рюмку.
— Куда это пропали сестры Тредеборн?
— Они сначала снимались с невестой в зимнем саду, а потом их повели наверх смотреть свадебные подарки, — пояснил Хеннинг.
— Они самые красивые здесь девушки, — сказал Хольт.
— Особенно Ингрид, — добавил Штефенхауз.
— Вам понравилась младшая Тредеборн? — спросил Хеннинг. Он дружески взял Хольта под руку. — Берегитесь! Наша публика падка до сплетен. Стоит немного потанцевать и пофлиртовать с девушкой, как о вас начнут рассказывать бог весть что. А с отцом шутки плохи, особенно что касается его дочерей.
— Девушка молода и красива, естественно, что за ней ухаживают, — заметил Хольт.
— А какой смысл? — спросил Хеннинг. — Такая девушка, как Ингрид, — запретная зона, пока не думаешь о женитьбе. Если вам станет невтерпеж, звоните мне, мы с вами опять совершим небольшую вылазку. В тот раз мы славно порезвились, верно? А здесь вы ничего не добьетесь — такая девица из хорошей семьи иначе не ляжет, как после венца.
— На маленькой Ингрид не худо бы и жениться, — заметил Штефенхауз. И понизив голос: — Но она, видать, не так наивна, как кажется у себя дома. Кто на ней женится, не оберется хлопот, такую на цепи не удержишь.
— А вот и они! — сказал Хеннинг.
Сестры
— Что это вы сидите и скучаете? — спросила Гитта.
— Скучаем? Ничуть не бывало! — ответил за всех Хольт. — Мы тут вас обсуждали. Штефенхауз считает, что тот, кто женится на фрейлейн Ингрид, не оберется хлопот, ее трудно будет удержать на цепи.
— Ну, уж это вы слишком! — зарычал Штефенхауз.
Хеннинг злорадно ухмылялся. Гитта Тредеборн, склонив голову набок, внимательно посмотрела на Хольта, и на ее красивом лице проступило выражение скрытой неприязни. Что до Ингрид, то она расхохоталась, а потом напустилась на Штефенхауза:
— Это еще что за выдумки! Не беспокойтесь! Вам меньше чем кому-либо угрожает такая опасность.
Раздалось жестяное дребезжание тарелок, и музыканты ударили в смычки. Гитта Тредеборн обвела приятелей взглядом.
— Вы бы уж лучше танцевали, — бросила она с упреком.
— И то верно, — отозвался Хольт и склонился перед Ингрид.
Играли танго.
— Ай-ай, — сокрушалась Ингрид, — вам, собственно, следовало пригласить Гитту.
Хольт тряхнул головой:
— С вами — или ни с кем..
— Не выдумывайте! Вы не можете уклониться от обязательного тура с невестой.
— Нет, могу. Вот увидите, что могу.
— Это значит восстановить против себя Бергманов.
— Ну и что же? — беззаботно откликнулся Хольт.
Она посмотрела на него с удивлением.
— А ведь вас на это хватит. Но зачем это вам?
— Затем, что вы мне нравитесь… Ингрид, — сказал он и крепче привлек ее k себе. Он наблюдал за ней. Ингрид опустила глаза и, увлекаемая вихрем танца, зажмурилась и запрокинула голову.
Он повел ее в кабинет, усадил в кресло и сел рядом.
— Послушайте, что я вам скажу! — заявил он. — Я новичок в ваших краях. Хеннинг уверяет, что у вас здесь строгие нравы. Мне это все равно. Вы мне нравитесь. Почему я должен слушаться чьей-то указки? Ну как? Прав я или нет?
Она не отвечала. Однако от него не ускользнуло, что слушает она внимательно.
— А потому скажите начистоту — нравлюсь я вам? Если нравлюсь, там видно будет, что делать дальше. Если же нет, я выпью еще две-три рюмки коньяку и укачу домой. Скучать я могу и дома у матери. Так как же?
На лице Ингрид проступила легкая краска. Она напряженно думала, и он ее не торопил. Чем дольше он смотрел на девушку, тем больше она ему нравилась. Сегодня она распустила волосы, и ее пышные рыжеватые локоны рассыпались по плечам. Размышляя, она покусывала губу, и он видел ее ровные, влажные, чуть голубоватые зубы.
— Вы меня ставите в трудное положение, — сказала она наконец. — Мне… мне без вас будет скучно.
— Спасибо, этого достаточно, — сказал он. — А вас очень огорчит, если о нас немного посудачат?