Приват для Крутого
Шрифт:
После этого я зарекся в будущем ввязываться в это дело, и мне было заебись, но денег все же было мало. Власти вообще не было, о нас почти никто не знал, и нас никто не уважал, потому мы с Фари начали включать голову и работать не только кулаками, но и мозгами.
Так появился “Прайд” – моя новая семья, которую я формирую сам. Это наша безопасность, наш круг и доверие. Здесь только свои, и нас это устраивает, мы сделали это сами.
Я не помню, чтобы за первые десять лет мы хоть раз с Фари брали отпуск. Этого
Толком без связей, влиятельных родителей, держались на одном только азарте. Сначала было сложно, нас, молодых и голодных, не воспринимали, но мы успешно доказывали, что сильнее, умнее и агрессивнее всех.
Подняться туда, где я сейчас, нельзя, оставаясь белым и пушистым. По правде, наши руки по локоть в крови, хоть ее уже не видно под белыми манжетами.
Когда Брандо подрос, мы взяли его к себе. Он тоже часть семьи, часть Прайда, так же как и Ганс, Моника и Вера, которая нас подкармливала еще тогда, когда мы были голодными ничейными зверями.
Чародей, Гафар, Святой, Шах, Бакиров. Они уже не часть Прайда, но товарищи, некоторые из них мои должники, а некоторым я сам должен.
Я их всех знаю, я с ними рос. С кем-то дрался, с кем-то просто делили территорию.
Я наращивал связи постепенно, и теперь это здорово выручает, но вместе с приятелями я также наживал врагов. И чем выше теперь я поднимаюсь, тем больше народу хочет бросить сырую землю на мой гроб.
***
Эта девочка с переливающимися глазами сирены. Проблема, дите, головняк. Она начала чудить уже в первый день, и я сразу пожалел, что не сплавил ее Королю.
Дарья. Даша. Дерзкий воробей с запахом пьяной вишни.
Ей было жалко цветов. Я такого бреда в жизни не слышал. Ну что за ясли, кого я вообще в клуб взял?
Ее большие глаза были наполнены слезами, сверкали, сияли, переливались от ярко-голубого до темно-фиолетового. Хамелеонша, блядь.
Эта девочка была такой странной, и я никак не мог понять, как можно быть такой. Кто жалеет цветы? Они сдохли, как только их срезали, а она к груди их прижимала, и кровь лилась по ее порезанным рукам.
Я ее не понимал и понимать не пытался, но почему-то взгляд отвести от нее не мог, хоть и смотреть там не на что. Она зеленая, мне такие не нравятся, но она маячила перед глазами. Бесила меня, выводила. Женщина, блядь. Смешно просто.
Глава 10
– Савва, ты так напряжен. Что-то случилось?
Кира сзади массирует плечи, целует в шею, но мне не так. Не нравится. Бесит.
– Все нормально.
– Когда мы поедем в горы? Ты обещал на следующей неделе.
– Я занят. Не до этого сейчас. На. Купи себе что-то.
Достаю несколько купюр.
– Я хочу внимания, а не только денег. Савва, ну пожалуйста…
Целует меня, расстегивает рубашку. Закрываю глаза, а там воробей этот с голубыми глазами.
– Блядь…
Наливаю коньяк, пью залпом, как лекарство. Сперма в голову ударила, стояк просто каменный. Член в ширинку упирается до боли.
– Иди сюда. Юбку задери.
Поднимаюсь, укладываю Киру на стол, нагибаю, стягиваю с нее трусы. Рывками, голодно, жестко.
Фигура как у гитары, мечта, блядь, а не баба, сам выбирал. Большие сиськи, длинные ноги, рабочий рот. Кира станцует любой приват. Опытная, умелая, готовая на все в любой момент и только для меня. Лично.
Она прогибается, расставляет ноги, ждет, а я сзади подхожу, смотрю на нее волосы. Черные как смоль, густые, жесткие. Крепкая спина, упругая задница. Боевая лошадь, на какой только скакать и можно.
Невольно вдыхаю ее запах. Сигареты. Воняет, как от пепельницы. Уж точно не вишней пахнет, как.... блядь, о чем я думаю?
Становится жарко – наверное, коньяк в голову ударил, но желания нет. Не хочу впервые.
– Я помогу тебе.
Реагирует быстро, оборачивается, тут же опускается на колени и тянется к ремню.
– Не надо.
– Что с тобой, Савва? Проблемы?
– Устал. Все, иди работай!
Даю еще денег, берет. Кира всегда берет, и меня это устраивает. Никаких обязательств, проблем или сложностей.
Хочу – трахаемся, мне мозг не выносят. Сбить напряжение – для здоровья полезно, но не более того, и меня это тоже устраивает.
Хлопает дверь, опираюсь рукой о стену. Аж хуево стало – старость, что ли, пришла? В тридцать семь лет… как-то рано.
Внизу все болит, сам себе не позволил, хотя стояк просто адский, но не на Киру. Не она меня завела, а та – “проблема”, блядь, голубоглазая.
***
Прошла неделя, как я веду двойную жизнь. Я уже здесь почти всех знаю, и это хорошо. Крутого не видела ни разу, мелькал Ганс, но лезть в открытую к нему с расспросами я не рискую. Он слишком умен и тут же поймет, что я выведываю информацию.
– Пожалуйста! Не надо, я ни в чем не виновата!
– Лика, надо отвечать за свои поступки.
Я застаю эту картину у клуба. Молодая девушка сидит на коленях прямо на дороге. Ее губа разбита. Она дрожит и смотрит то на Савелия Романовича, то на еще двоих бугаев. Рядом Фари – сама непроницаемость, умная тихая гиена.
У всех такой вид, будто они за покупками вышли, а не мучают невинную девушку толпой.
– Что вы делаете?!
– Не трогай ее! – рычит на меня Крутой, и я замираю. Эта Лика всхлипывает. Я вижу в ее глазах неприкрытый ужас, обреченность даже.