Приятные ночи
Шрифт:
Итак, да будет вам ведомо, что в Пезаро { 219 }, городе в Романье, жил один горожанин, весьма уважаемый и состоятельный, но в тратах своих крайне расчётливый и бережливый. Дойдя до последнего рубежа своей жизни, он составил завещание и изложил свою последнюю волю, назначив сыновей, которых у него было несколько, единственными своими наследниками и возложив на них обязанность раздать многочисленные пожертвования и внести всевозможные вклады, а также произвести выплаты разным лицам. И вот, после его кончины, погребения и оплакивания в соответствии с обычаем того места, собрались сыновья покойного и стали обсуждать, как им следует поступить с распоряжениями отца относительно пожертвований и вкладов на помин души, которые были так многочисленны и чрезмерны, что, будь они исполнены в точности, то, несомненно, поглотили бы почти всё наследство. И таким образом оно причинило бы им скорее урон, чем оказало хоть малейшую помощь. Обдумав всё это, поднялся со своего места самый младший из братьев и произнёс такие слова: "Знайте же, братья, нет ничего более истинного - буде вам угодно выслушать истину и ничего, кроме истины, - чем то, что, если душа отца нашего осуждена и низвергнута на
219
Пезаро - город в Центральной Италии на реке Фолья, близ её впадения в Адриатическое море.
Если же она пребывает в цветущих Елисейских полях { 220 }, где царит нерушимый и вечный покой, то и в этом случае она не нуждается ни в пожертвованиях и вкладах, ни в выплатах разным лицам их доли наследства. Ну а если оиа находится в среднем круге { 221 } где души людей в известной мере очищаются от грехов, то совершенно очевидно, что, после того как душа отца пройдёт очищение, она окончательно освободится и выберется оттуда, и тогда ей опять-таки ни к чему пожертвования и вклады. Посему не станем больше возвращаться к душе отца, опекаемой божественным провидением; давайте лучше разделим между собой оставшееся после него наследство и воспользуемся им в своё удовольствие, пока мы живы, как пользовался своим состоянием, пока жил, и отец наш, и пусть мёртвые не окажутся в лучшем положении, чем живые". Итак, на основании этой краткой моей повестушки я прихожу к выводу, что нам надлежит делать добро, пока мы живы, а не посмертно, ибо ныне, как я упомянула в начале моего рассказа, нет никого или почти никого, кто бы уважил волю умерших.
220
Елисейские поля - часть подземного царства, где пребывают, по представлениям древних греков, души добродетельных людей. Они остаются там тысячу лет, после чего снова вселяются в человеческие существа на земле. Описание Елисейски полей дано у Гомера ("Одиссея", XI), Вергилия ("Энеида", VI), Данте ("Рай", XV).
221
...в среднем круге...
– т.е. в чистилище.
Всем очень понравился остроумный совет изворотливого младшего брата; не нравился он лишь Виченце, которой пришлось испытать на себе подобную бесчестность наследников. Но дабы дольше не предаваться горестным размышлениям и покончить со своей сказкой, она обратилась к забавной и весёлой загадке и прочитала такое:
Вот подхожу я, звонко напевая, И на тебя почти ложусь ничком, Чтоб длинное моё, в твой зев ныряя, Наружу вылезло в соку твоём, И чем я глубже это погружаю, Тем жарче мне становится потом. Оно ныряет - песни раздаются, Вылазит - слёзы жалостные льются."Загадка подразумевает служанку, - продолжала она, - которая рано поутру или вечером направляется к колодцу достать воды, и по дорогое её вёдра брякают и поскрипывают. Достигнув колодца, на который садится, и взяв в руку верёвку, она опускает её вместе с ведром в колодец и с удовольствием вытаскивает воду. И чем глубже в колодец уходит её ведро, тем жарче становится ей, когда она старается зачерпнуть наиболее свежую воду и тащит его наверх. В колодец она опускает ведро сухим, а когда тащит его наружу, оно молча льёт слёзы". Занимательная загадка развлекла и развеселила общество, и оно не могло удержаться от громкого смеха. Но как только всё смолкло, Изабелла стала рассказывать свою сказку, поведя речь следующим образом.
Сказка V
Папа Сикст одним-единственным словом обогащаетсвоего слугу по имени Джироламо
Так хороши и умны были повести, поведанные нашими сёстрами, что мне, по недостатку способностей, опасаюсь, никак не угнаться за ними. Тем не менее я не хочу отступать от твёрдо установленного порядка. И хотя новеллу, которую я намерена рассказать, рассказал уже в своём "Декамероне" мессер Джвванни Боккаччо { 222 }, всё же она изложена у него не совсем так, как вы услышите её от меня, ибо я добавила кое-что новое, из-за чего она стала более занимательной.
222
...рассказал уже... Боккаччо - Страпарола имеет в виду новеллу Боккаччо (XL), которая сходна по некоторым мотивам с данной новеллой, хотя персонажи Боккаччо - Альфонс, испанский король, и мессер Руджери, а не папа Сикст и Джироламо.
Папа Сикст Четвёртый { 223 }, родившийся на генуэзской земле (его родина - приморский город Савона), прозывавшийся ранее Франческо да Ровере, в свои юношеские годы, обучаясь в Неаполе, имел при себе жителя этого города и своего соотечественника по имени Джироламо да Риарьо, который неустанно служил ему, и не только пока он обучался, но и тогда, когда стал монахом и позднее прелатом. Служа ему верой и правдою и после того, как он достиг высокого положения кардинала, Джироламо состарился, но, когда после внезапной кончины папы Павла были проведены, по обыкновению, выборы на место усопшего, и возведённый в сан первосвященника Сикст вспомнил о своих заслуживших его признательность слугах и домочадцах и щедро, сверх всякой меры их всех до одного наградил, он не вспомнил лишь Джироламо, которому за его верную службу и безграничную любовь и привязанность отплатил забвением и неблагодарностью. Полагаю, что это случилось скорее из-за невезучести Джироламо, чем по какой-либо иной причине. Названный Джироламо, побуждаемый досадою и глубоко
223
Сикст Четвёртый - папа с 1471 по 1484 г.
И папа заплатил ему такою неблагодарностью, что не только не снабдил его деньгами, лошадьми и слугами, но - и это хуже всего - обязал его отчитаться в произведённых им ранее тратах, что вынужден был претерпеть и прославленный Сципион Африканский { 224 }, который, видя, что за свершённые им блистательные деяния его вознаграждают изгнанием, выступил на собрании перед римским народом и вместо отчёта ему ограничился перечислением своих ран. И поистине, совершенно правильно говорят, что самое худшее в жадности, это то, что ей чужда благодарность. Итак, Джироламо покинул Рим и пустился в Неаполь и по пути у него не слетело с уст ни слова жалобы, если не считать того случая, когда он однажды переправлялся вброд через какую-то речку, и его лошадь остановилась, поскольку ей пришла пора помочиться, что она там и проделала, добавив воду к воде. Увидев это, Джироламо обратил к ней такие слова: "Я вижу, что ты похожа на моего господина, который ни в чём не ведая меры, позволил мне возвратиться домой без всякой награды и в воздаяние за мои долговременные труды легко расстался со мною.
224
Сципион Африканский (Младший) - победитель Ганнибала во второй Пунической войне (218-201 г. до н. э.). Его высокомерие и приверженность аристократии восстановили против него народ. В 187 г. до н. э. он вместе с братом был обвинён народным трибуном Петилием в том, что их подкупил властитель Сирии Антиох Великий, а также в том, что после победы над Ганнибалом они утаили значительную часть военной добычи. В ответ на обвинения Сципион напомнил о своих деяниях в прошлом и был оправдан.
Существует ли кто-нибудь несчастливее и незадачливее того, кого минуют и обходят благодеяния и на кого сыплются только напасти?" Сопровождавший его слуга удержал эти слова в памяти и счёл, что названный Джироламо превосходит стойкостью и терпеливостью Муция, Помпея и Зенона { 225 }. Так они достигли Неаполя. Отпущенный Джироламо слуга возвратился в Рим и обо всём подробно рассказал папе. Обдумав как следует переданные ему слова, папа приказал тому же слуге воротиться в Неаполь и написал с ним Джироламо, чтобы тот, под угрозой церковного отлучения, немедля приехал и предстал перед ним. Прочитав это письмо, Джироламо обрадовался и со всей возможной поспешностью прибыл в Рим. Едва он поцеловал туфлю папы { 226 } как тот повелел ему явиться на следующий день в Сенат, в час открытия заседаний совета, сразу же после зова трубы. Между тем папа приказал изготовить две поразительно красивые чаши одной и той же величины; в одну из них он уложил множество жемчужин, рубинов, сапфиров, разных других самоцветов и драгоценности, стоившие огромных денег; в другой находилась лишь красная медь; обе чаши были одного веса.
225
...Муция, Помпея и Зенона...
– Муций (Муций Сцевола) прославился своим мужественным поведением в стане этрусского царя Порсенны (508 г. до н.э.); Помпей (Помпей Великий, 107-49 г. до н.э.), римский полководец, консул в 71 г., триумвир в 60 г., погиб в борьбе с Цезарем; Зенон (конец IV в. до н.э.) - основатель стоической школы философии.
226
...поцеловал туфлю папы...
– Обычай целования папской туфли верующими католиками сохраняется и поныне.
И вот поутру, после того как священники, епископы, главы коллегий { 227 }, послы и прелаты явились в Сенат и папа сел на своём возвышении, он повелел принести и поставить у него на глазах те самые чаши, о которых выше шла речь, и распорядился, чтобы перед ним предстал вышеназванный Джироламо, и, когда тот явился, произнёс такие слова: "Дражайшие и возлюбленные чада мои, тот, кого вы перед собою видите, был всегда послушнее всех и точнее всех исполнял мои приказания, и с первых лет его поведение было таким, что лучшего и не надо. Так вот, дабы он получил заслуженную награду за свою безупречную службу и чтобы скорее сетовал на свою судьбу, чем на мою забывчивость и неблагодарность, я предоставляю ему на выбор одну из этих двух чаш, и пусть он сам по своему усмотрению изберёт ту из них, которая перейдёт в его собственность и содержимым которой он сможет воспользоваться". Но этот горемыка и неудачник, долго решая и перерешая, какую чашу ему предпочесть, в конце концов, на своё несчастье, остановил выбор на той, которая была полна красной меди.
227
Коллегии - министерства папского государства.
Когда же открыли вторую чашу, и Джироламо увидел заключённые в ней несметные сокровища, а именно, изумруды и сапфиры, алмазы, рубины, топазы и другие самоцветные камни всякого рода, он пережил столь сильное потрясение, что чуть не умер. Заметив, до чего он подавлен и огорчён, папа обратился к нему с увещанием исповедаться, утверждая, что эта беда стряслась с ним из-за его оставшихся без исповеди грехов. Отпустив ему эти грехи, святой отец наложил на Джироламо епитимью, обязывавшую того ежедневно в течение года являться в Сенат в тот самый час, когда в нём обсуждаются тайные дела с королями и владетельными особами,, и прочитывать на ухо ему, папе Сиксту, молитву "Ave Maria". Но так как входить туда никому постороннему не дозволялось, его святейшество распорядился, чтобы при появлении Джироламо перед ним мгновенно распахивались все двери, и он мог свободно пройти к нему с таким необыкновенным почётом, что больший нельзя и придумать. Посему упомянутый Джироламо в полном молчании, с превеликою важностью, а ещё чаще с превеликою спесью шествовал к папе, поднимался на возвышение к папскому креслу и выполнял предписанное епитимьей.