Приятные вещи
Шрифт:
— Я готова, — сказала Мирена. — И могу лишь надеяться, что он сжалится и поймёт.
— Хорошо. Снимите капюшон и платок. В этом храме не стыдятся увечий.
Мирена кивнула и подчинилась. Жрица сделала пару шагов вперёд и провела пальцами руки той по лицу.
— О владыка Мирувал, Рассветный Доктор, Длань Исцеления и Истребитель Недугов. Искренне и рьяно взываю я к твоей мудрости и справедливости. Эта душа, отвернувшаяся от тебя и отрекшаяся от твоей милости, стоит перед тобой в смирении и раскаянии. Молю тебя, Хранитель Жизни и Свет Здоровья, выслушай её мольбы и вынеси свой вердикт. Пусть
Облака, сгустившиеся над Миреной, засветились изнутри и пропали. Её окутало яркое голубое сияние, усилившееся до тех пор, пока глазам не стало больно смотреть. А когда оно исчезла, высокопоставленная жрица сокрушительно покачала головой.
— Господин дарит тебе шанс на Искупление, вот только… Только я бы сказала, что шансов нет.
— Всё равно я готова выслушать его волю, — тихо сказала Мирена.
— Хранитель Жизни умерит свой гнев, когда ты совершишь деяние, сопоставимое с тяжестью твоего греха. Ты отвернула от него свою душу, значит, чтобы вернуть его милость, должна привести к нему своё тело. Шрамы твои, увечья твои, раны твои — теперь забота твоя. Знай, ты должна сделать всё сама, ведь даже если ты найдёшь Высшего Целителя, который вернёт тебе старый облик, ни тебе, ни ему не видать более света Рассветного Доктора.
Из Мирены словно выдернули все жилы. Она упала на колени и, не в силах сдерживаться, громко надрывно зарыдала. Рядом рухнула Кенира, обнимая маму и пытаясь утешить. Я чувствовал в её душе настоящую бурю — ярость, гнев, жалость, отчаяние. И всю эту клубящуюся тьму прорезал один-единственный лучик — искренняя вера и яркая надежда. Кенира подняла глаза и посмотрела на меня такими глазами, что я понял — я сделаю абсолютно всё, чтобы сделать её счастливой.
— Простите, — тихо сказала жрица, — но это воля моего бога. Его слова могут казаться жестокими, но взор его пронзает души, всё что он делает — идёт на благо.
Я не стал ругаться, проклинать и богохульствовать — это бы ничуть не помогло, лишь навлекло бы на нас проклятия. Через нашу связь я предостерёг и Кениру, посылая ей чувство ободрения и уверенности, что даже с этим испытанием мы обязательно справимся. Хотя, конечно, мне хотелось достать «Толстушку Берту» и сравнять этот храм до основания, а потом и пройтись по миру, искореняя весь культ.
— Скажите, госпожа, — спросил я, — что подразумевается под «сделать сама»? Можно ли ей использовать магию, артефакты или какие-то приспособления? Дозволено ли ей добывать знания, прибегая к чужой мудрости, либо же использовать предметы, сделанные другими?
Сказав это, я затаил дыхание. Смутная и неверная идея, возникшая у меня в голове, постепенно оформлялась и обретала плоть, но сама возможность воплощения в жизнь зависела от этого ответа.
— Каждое Испытание и Искупление должно иметь шанс на исполнение. Хотя из всего, что мне встречалось в жизни, ваше наиболее близко к тому, что я бы назвала «невозможным». Я вижу, что ваша спутница выжжена — это значит, что магию она использовать не сможет. И даже если она станет последовательницей новой богини снов и когда-нибудь сможет снова творить чары, это её не спасёт. Такие раны подвластны не каждому Высшему Целителю.
—
— Конечно же, Истребитель Недугов не ожидает, что целитель начнёт сам себе строить дом, ковать скальпели и варить эликсиры. Не накажет за чтение книги, свитка или просмотр иллюзии. Не станет осуждать постороннюю помощь и поддержку. Но самое главное грешница должна сделать сама — руками или магией, эликсирами или ритуалами, травами или препаратами.
Я торжественно кивнул, достал ещё одну пачку денег и положил в чашу. При этом я ничуть не ощущал себя глупым транжирой. Ко мне, наконец, пришло понимание дальнейших действий, теперь я осознал, что всё-таки имею шанс сделать свою любимую счастливой.
Кенира, уловив мои мысли, подняла маму с земли и подарила мне взгляд, полный доверия и любви.
Я никогда не был любителем экстраполировать, особенно когда в наличие была статистика лишь по двум случаям, но избавиться от беспокойства не мог. Если в храме Керуват от Мирены потребовали всего лишь месяц не лгать, в храме Мирувала — стать Высшим Целителем и обрести совершенный контроль элир, то представить, что от Мирены захочет Ризвинн, я просто-напросто боялся. Сразиться с Эгором, используя зубочистку? Стать Повелителем Чар самой? Возвыситься и обрести божественность? Передвинуть острова архипелага Алилур, выстроив их ровными радами и отсортировав по размеру?
В любом случае отступать мы не собирались, так что и откладывать смысла не было. Сев на верный Чотош, мы с Кенирой и Миреной поехали на окраину Нирвины, где стояло святилище Ризвинн.
Храм стоял посреди густого схожего с лесом парка и где величественно возвышался над окружающим пейзажем. В отличие от необычных и затейливых святилищ других богов, этот храм напоминал привычный готический собор. Фасад его украшала каменная резьба, изображающая батальные сцены, людей, голыми руками ломающих ошейники и рвущих кандалы. Огромные витражные окна изображали эпизоды времён Второго Слома Оков, включая сражение с Вечным Императором.
В храм вели самые обычные деревянные двери, обитые железом. На каждой створке находился щит, с изображённым на них Символом богини — сегментом цепи с порванным звеном.
Внутри храм вызывал очень ностальгические чувства. Он и тут напоминал храмы моей родины, я бы назвал это теми же «архитектурными традициями», если бы речь не шла о совершенно разных мирах. Высокие стрельчатые арки, удерживающие массивную конструкцию, нервюры свода, передающие через аркбутаны нагрузку на контрфорсы — всё та же знаменитая каркасная система, столь на первый взгляд простая, но прекрасная в своём совершенстве.
В отличие от остальных храмов, где мы бывали до сих пор, тут почти не было посетителей. Деревянные лавки, стоящие возле стен, преимущественно пустовали. Мы прошли в центр храма — к величественной статуе женщины в доспехах, тяжело опирающейся на длинный двуручный меч. Какое-то странное чувство не покидало меня всю дорогу, и лишь подняв голову и заглянув богине в глаза, я понял, в чём дело. Появление Мирены в Храме не вызвало никакой реакции — ни неприятных звуков, ни световых эффектов. Мы смогли зайти, словно обычные посетители.