Шрифт:
Когда горничная принесла почту — супруги дружески разделились: муж забрал себе все газеты и каталог семян, а жена — все журналы и письма.
Муж перелистал каталог, сказал два раза: «Ого!», два раза: «Гм!», и, отложив его, углубился в газету.
Жена схватила сначала письмо, потом отложила его, взяла журнал, — перевернула две странички, бросила журнал, снова схватила письмо, на колени положила другой журнал и, перелистывая его, попыталась вскрыть конверт; так как одна рука была занята перелистыванием журнала,
Прочтя несколько строк, она подняла голову и, улыбаясь тихой улыбкой, которая озарила её лицо, подобно тихому умиротворяющему, розовому, вечернему лучу, — сказала:
— Ах, мужчины, мужчины… Вот, говорят, что женщина, влюбившись, теряет голову… а я думаю, что нет ничего смешнее, трогательнее и бестолковее влюбленного мужчины.
— А что? — беспокойно спросил муж. — Ты это не обо мне ведь говоришь?
— Успокойся — не о тебе. Просто я сейчас получила письмо от совершенно незнакомого мне господина. И, представь себе — он изливается мне в своих чувствах
— Просто дурак какой-нибудь, — сказал муж, выглядывая из-за газеты.
— Почему же дурак? Уж сейчас и дурак. Значит, и ты был дурак, когда в свое время изъяснялся в любви ко мне?!
В голосе мужа зазвенела нотка искренности, когда он сказал:
— И я.
— Очень мило! Благодарю вас!
— Не стоит. Курите на здоровье.
Жена немного обиделась; чтобы уязвить мужа, а также — поднять себе цену, она поднесла письмо к глазам и задушевным голосом прочла первую строчку:
— «Мое бесценное сокровище!» Обрати внимание: человек, который еще даже незнаком со мной — считает меня бесценным сокровищем.
— Не обвиняй его! Для человека, незнакомого с тобой — это простительно.
Жена, очевидно, не поняла этой сложной по построению фразы, потому что сказала благосклонно:
— Ага! Теперь уже и ты начинаешь отпускать мне комплименты, хитрец ты этакий! Да-а… «Другие, может быть, и назовут пошлой дерзостью то, что я пишу вам такое письмо, даже не будучи знаком, но, если вы так же умны, как и красивы, вы не сочтете это дерзостью»…
Жена вдумалась в последнюю фразу и торопливо заявила:
— Я и не считаю!
— Еще-бы!
— «Благословляю тот счастливый случай, который привел меня третьего дня в „Аквариум“»…
Жена подняла голову и сказала, задумчиво улыбаясь:
— Начиная с этих строк, бедняга совершенно теряет голову. Ха-ха-ха! Обрати внимание: он пишет — «Аквариум» в то время, как мы были в — «Аркадии»… Помнишь, тогда? До чего у человека все в голове перепуталось…
— Может быть, он тебя спутал с кем-нибудь?
— Чепуха! С кем он меня может
— Постой, — перебил муж. — Как это так «у окна кабинета», когда мы сидели в общем зале? Тут что то непонятное!
— Для кого непонятное, а для кого и понятное! Очень просто: значит, он сидел в кабинете, а мы снаружи, и моя, как он говорит, «милая головка» показывалась у окна кабинета.
— Однако, я не думаю, чтобы твоя милая головка достигала окна второго этажа.
— Он об этом и не говорит.
— Но ведь кабинеты во втором этаже?!
— Я не виновата, милый мой, что кабинеты так глупо устроены. Ну-с, дальше. «Я не знаю, кто те двое мужчин, которые сидели с вами»… Постой-ка! Кто был тогда с ними?
— Нас было трое: ты, твоя тетка и я.
— Значит, он мою тетку за мужчину принял? О, Боже, Боже… Не даром говорят: любовь — слепа!
— Хорош гусь! — критически заметил муж. — Теперь ты согласна, что тут какая-то путаница?
— О, да, — язвительно вскричала жена. — Я вижу — ты бы очень хотел этого! Еще-бы!
— Да как же можно — женщину за мужчину принять?
— Мало ли что. У тети, действительно, очень мужественный вид. Человек смотрел только на меня! Все остальные для него только ненужная декорация!
— И я декорация?..
— И ты декорация.
— А ты знаешь: декорация иногда может на голову свалиться.
— Я знаю — ты другого ничего не можешь сделать. Да…«…Те двое мужчин, которые сидели с вами; но если седой, толстый господин в смокинге — ваш муж — не думаю, чтобы вы любили его»… Заметь: он маскирует эти слова хладнокровным тоном, но видно, что бедняга страдает.
— Интересно: кого он принял за седого господина в смокинге — тетушку, меня или тебя….
— Не будь пошляком.
— Милая: какой я толстый? Какой я седой? Какой я в смокинге, когда я в сюртуке был?
— Очень ему нужно разбирать — в смокинге ты или в сюртуке! Только ему и дела.
— А седой-то? Какой я седой?
— Ты почти блондин. а блондины вечером кажутся седыми. Преломление лучей.
— Именно. Оно самое. а толстым я кажусь тоже от преломления лучей?
— А Что ж ты худенький, что ли? Слава Богу, четыре с половиной пуда!
— Та-ак; а скажи, сколько ты весишь?
— Три пуда семьдесят. Ах, да дело не в этом!.. Ты все перебиваешь меня! «Но то, что вы изредка кокетничали с другим господином — пронизывало мое сердце отравленными стрелами»…
Муж захихикал:
— С другим — это, значит, с теткой. Действительно, обидно! Если женщина со своей собственной теткой кокетничает — дело швах.
— Конечно, конечно — тебе непонятно, что человек мог совсем потерять голову.
— Ну, кто найдет ее, тоже не обрадуется.