Проблема полковника Багирова
Шрифт:
Мне не хочется вступать в их войны, но, видимо, придется. У него два заложника, без которых я не уйду. Тарику нечего терять, а такие люди опасны.
Если он решил убрать своего дядю моими руками — выбора мне не оставят.
Они все это время следили за мной! Тарик знал, что я в доме! Камер нигде нет, я проверил. Значит, остается техника. Вхожу в дом, прежде чем идти на кухню, останавливаюсь в дверях гостиной. Срываю со стены телевизор и выбрасываю его за окно. О телевизоре я не подумал, обычно простым гражданам такой вид слежки недоступен, но в случае с Иссамом и его связями ни в чем нельзя быть уверенным.
Взяв нож в кухне, вернулся к парням. Срезал с рук и ног парней скотч. Конечности затекли, пришлось помочь им сесть.
— Кто вас сюда привез? — приступаю к допросу. Мне некогда было ждать, когда они придут в себя.
— Мы не знаем, — пожимает плечами Витал.
— Мы прятались в поселке. Здесь недалеко. Там почти не осталось жителей, все дома порушены. В одном из таких домов мы и прятались, — растирая руки, рассказывает Олег.
Слушаю, а во мне все переворачивается. Если бы меня тогда убили, Аврора осталась бы без поддержки с двумя ранеными русскими ребятами. Она даже уйти оттуда не могла! Обнаружив ее там, шахиды, поиздевавшись, просто убили и выбросили бы тело.
Наблюдая за ними, не замечаю сожаления. Они даже не поинтересовались о своих товарищах. А ведь Каручаев их командир. Какой сам, такие и бойцы! Нельзя ждать преданности, если ты сам ведешь себя, как мразь, с подчиненными. Но бросить девчонку и товарища…
— Нас обнаружил один старик, наверное, он нас сдал, хотя говорил, что мы в безопасности, — вступает в разговор Витал. — Он нас кормил, обещал помочь выйти на наших…
Не дослушав, бью в челюсть Олега, потому что он ближе. Мне плевать, что он еще не пришел в себя, слаб и не может ответить. У него и так нет шансов против меня. Следом достается Виталу. Мог бы убить одним ударом, но такой цели не стояло.
Свернувшись клубком, поджали ноги, руками прикрыли головы.
— За что? — даже не понял, кто из них спросил. Не понимают? Суки, даже не спросили о своих товарищах! Не предупредили, что оставили их!
— За нарушение приказа! Где остальные? — этот вопрос является поверкой. От ответа зависит, как я с ними поступлю.
— Погибли…
Глава 48
Север
— Погибли… — промямлил Олег, раздувая во мне тихую убийственную ярость, но прежде, чем я дал выход злости, заикаясь, он продолжил: — Погибли, наверное. Мы не знаем, что с ними случилось. Когда ты не вернулся, мы отправились за помощью…
— Привели помощь? — хватаю за грудки и встряхиваю так, что у него зубы клацают. Не сомневаюсь, что, убедив себя в том, что поступают благородно, они покинули Аврору с ранеными, но потом где-то на середине пути поняли, что главное — выжить самим.
— Нет, — мотает испуганно головой. — Там вокруг полно джихадистов, песок носом роют в поисках тех, кто мог дезертировать живыми из лагеря. Мы побоялись сунуться в ближайшие деревни. Ну а смысл, если нас прямо там расстреляли бы? Думали добраться до наших войск или патруль встретить на контролируемой территории, а вон как получилось, — раскаиваясь, печально мотает головой. Из всего их короткого рассказа становится ясно, что они не знают о судьбе ребят.
— Север, мы пожалели, что оставили их, но вернуться посчитали глупостью, — вступился за товарища Витал. — Мы до последнего
— До последнего? Вы через три дня поняли, что не сможете им помочь. Вы бросили своего командира, бросили раненого товарища и девушку, которая в плену вам спасала жизни, рискуя своей. Если вам удастся выбраться отсюда живыми, ответите перед военным судом, — выговариваю сквозь зубы в лицо, а потом отбрасываю эту падаль от себя.
— Ты первым их оставил, — пока Олег стонет на земле, Витал подскакивает на ноги и пытается защититься. Я слышу в его словах предупреждение. Этот молокосос хочет припугнуть меня, чтобы я молчал?
— Военная прокуратура разберется, кто прав.
«А если не прокуратура, то жизнь», — добавляю про себя. Пока не вижу смысла их просвещать.
— А почему ты помощь не привел? — пытаясь меня обвинить. — Ты же первым за ней отправился, — никак не угомонится Витал.
— Не тебе меня допрашивать, — резко обрываю парня. Он начинает отступать, чувствуя угрозу. Правильно делает. — Я хочу знать, как вы сюда попали. Подробно! Кто привез? Где вас взяли? Сколько времени держали и что приказывали сделать?.. — требовательным жестким тоном.
Они рассказывают. Нервничают, но не врут. Дополняют синхронно друг друга. Может, конечно, сговорились, но это вряд ли. В любом случае они не стоят моего доверия. Хотя я тоже могу ошибиться в них, но пока своего мнения я не поменяю.
Для меня они мало чем отличались от предателей. Страх делает кого-то героем, кого-то трусом. Причем один и тот же человек в разных обстоятельствах может проявить себя по-разному. Я не стал бы брать таких ребят в отряд. Какие-то доводы они ведь привели себе, почему им не стоит возвращаться за командиром и товарищем. Убедили себя в собственной правоте. Не хочу обижать своих парней, сравнивая с этими, но неосознанно сравниваю. Мои ребята тащили бы на себе всех и до последнего вздоха защищали. В очередной раз убеждаюсь: какой командир, такие и бойцы.
Допрос ничего не дал. Их забрали неизвестные, связали и два дня держали где-то в подвале. Сегодня привезли и выкинули мне во двор. Ничего не говорили, не приказывали…
Наш бессмысленный разговор нарушает трель телефона, который я постоянно держу в кармане. Выбраться отсюда без поддержки будет нереально сложно. Я жду, что кто-нибудь из моих парней отзовется.
Первой мыслью было, что мои наконец-то вышли на связь. Но я тут же себя обрубаю, ребята звонить не стали бы. Только один человек мог мне набрать. Номер его телефона записан в «контактах», но на экране незнакомые цифры. Несложно догадаться, что у этой мрази номера телефонов на все случаи жизни. Если звонит, значит, не боится, что наш разговор записывают.
— Слушаю, — без приветствия.
— Как тебе мой подарок, Мирон? — растягивая слова, произносит Тарик с насмешкой. Жаль, что я не могу до него добраться и стереть навсегда ухмылку с его лица.
— Мог оставить его себе, — абсолютно серьезно. Я отхожу от парней — чем меньше они знают, тем лучше.
— Ты же просил их найти, — пропадает в его голосе легкость.
— Я передумал, но ты так быстро сбежал, что я не успел тебя предупредить.
— Зря ты горячишься. Они тебе понадобятся.