Продолжение следует, или Наказание неминуемо
Шрифт:
— До свиданья, — сказала Полина Петровна вслед негромко, он мог и не услышать. И лучше б не возвращался. Ох, недоброе почуяла она в его широкой улыбке. Волки так улыбаются, когда свежую кровь чуют. Видела она, в кино каком-то, запомнилось…
— Ну, чего? — только что не подпрыгнул на стуле Пашка, так ему любопытно было знать, чем разговор закончился.
— А ничего! — теперь уже от души рявкнула на него Полина Петровна. — Не твоего собачьего ума дело! Не суй свой поганый нос, пока не откусили!.. Ишь, волнуется он, благодетель… А документ так и не показал! Ушел от ответа! Ох, неспокойно на сердце за племяша, поди,
— Понял, — неохотно буркнул Пашка, почесывая пятерней лысину.
Но Полина Петровна видела, что ничегошеньки он не понял, а нос совать все равно будет, такой уж дурацкий характер, ничего с этим не поделаешь… Да и то, а куда его? Выгонишь, так в бывшей собачьей будке на ночлег устроится, соседям на позор, с него-то станется…
И она сердито подхватила чугунок с варевом для поросенка и торопливо отправилась в сараюшку, где ожидал своего завтрака Хрюн.
Хоть и не подавал Денягин виду, что его разозлило тупое бабье упрямство гундоринской тетки, но, сев в машину, он дал-таки волю своему чувству. И хорошо, как говорится, сбросил стресс, выматерившись от всей души. Ну и что теперь делать? Ведь не «мочить» же их! Хотя стоило бы…
С одной стороны, размышлял он, осталось впечатление, будто тетка что-то знала о племяннике, то ли вообще, то ли от него самого. Отсюда и осторожность в ответах. А с другой — вроде она и сама в растерянности, так как ничего понять не может. Но козел тот наверняка знает, поэтому она его и одергивала. Сидеть здесь в такой заметной машине и ждать, когда парень появится, глупо. Он только увидит — и уже не подойдет даже близко к теткиной калитке. А что он здесь, это точно. Сам же обмолвился, что давно у нее не был, да и тетка подтвердила: что-то около десяти лет не виделись. Наверное, правду сказала…
А кстати, козел-то на каком-то заводе работает, куда и парень хотел устроиться. Значит, он и отправится на работу. Вот по дороге его и можно перехватить, а потом взять за куриное его горлышко и показать наглядно, что с ним станет, если правды не скажет. А там и видно уже будет. Это, пожалуй, решение. Ведь если звать кого-то на помощь из Воронежа, бог весть сколько времени будет потеряно абсолютно без всякой пользы, а самому следить — сил не хватит. Да и в засаде сидеть в его-то годы — не годится, западло, как сказал бы всякий нормальный пахан. А он-то — небось, повыше, чем какой-нибудь пахан!
И Василий Савельевич решил отъехать немного подальше, чтоб его машина от дома тетки не была видна, а сам он прекрасно мог наблюдать за ее калиткой…
Не прошло и часа, как из дома вышли оба, тетка и тот козел, что башку за дверь высовывал. Был он невысокого роста, на голову ниже женщины, щуплый и хилый, будто чахоточный, но… пути Господни неисповедимы. Значит, чем-то ее устраивал…
Денягин обратил внимание, когда разговаривал с этой Полиной Петровной, на то, что баба она далеко не пожилая, еще вполне пригодна для всяческих шалостей — и при теле, и на мордашку вовсе не так уж и дурна, а если приодеть да отдать в руки хорошей косметички?.. Опять же и хозяйство — какое-никакое. Завидная «невеста». Вот только характер
А они прошли рядышком, но не под руку, до остановки, и тетка уехала первым же подошедшим автобусом, а мужик присел в ожидании на лавку. Кроме него никого, к счастью, на остановке не осталось, видно, ему требовался другой номер. И Денягин не стал терять времени. Он подъехал к остановке и, открыв противоположную дверь машины, перегнулся и с максимальным дружелюбием в голосе спросил:
— На завод, что ли?
Тот наклонился к открытой двери, посмотрел, узнал и кивнул:
— Ага, на «Реммаш».
— Ну, садись, подброшу. Только подскажи, как ехать. Я подумал, что, может, Владька и в самом деле решил к вам устроиться. Так что, почему в кадрах не спросить, верно?
— Дак, а без меня-то как? Я ж это, вроде как обещал.
— Ну, садись, чего время терять? По дороге поговорим. Тут далеко?
— Дак и не близко, — стал объяснять Паша, устраиваясь на переднем сиденье и захлопывая дверь.
— Полегче, — усмехнулся Денягин, — это машина все-таки, а не трактор.
— Ага, извиняйте…
— Показывай куда, — сказал спокойно Денягин, нажимая кнопку автомата, блокирующего двери машины. Притемненные стекла предполагали любой вариант разговора, вплоть до самого жесткого. Конкретного, как выражается определенная категория лиц, именующих себя братвой.
Но уже после первых вопросов, на которые он получил маловразумительные ответы и понял, что мужик в самом деле не Цицерон и это у него не игра, а скорее всего особая форма дебилизма, Денягин решил не трогать идиота, который считает, что он сам себе на уме. Ну и хрен с ним, пусть считает.
А узнать удалось то немногое, что охотно рассказал этот Пашка — Павел Анатольевич, это ж надо! Да он, кроме как на Пашку-дурака, ни на что другое не тянет. Ну, заходил племянник, даже по кумполу Пашке врезал, неизвестно почему. Впрочем, Денягин догадался, за что, он бы и сам немного порезвился, слушая пространные и абсолютно бессмысленные ответы этого козла. И зачем такие живут?.. А парень обещал зайти, чтобы переночевать на веранде. И это означало то, что ему действительно жить негде. Еще день-другой как-то перекантуется, а потом будет вынужден явиться к тетке. И та его охотно пустит, хотя лично Пашке такая ее идея не нравится категорически…
То есть, другими словами, суть операции сейчас сводилась лишь к ожиданию. А Влад, конечно, придет, никуда не денется.
Но возник и другой вариант. Без документов парень тоже бесцельно болтаться по городу не станет, могут загрести. А если менты еще и фотик из паспорта Гундорина размножат да постовым и участковым раздадут, тут вообще парню придется туго. Значит, где он может обретаться? В местах массового скопления людей. На вокзале, автовокзале, на рынках. Ну, в аэропорту, хотя это вряд ли, далеко. Других и мест-то нет. И здесь его можно поискать. Только на глаза не попадаться, он не должен знать о Денягине. Узнает, может немедленно сбежать к черту на рога.