Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице
Шрифт:
3 января 1911 года на квартире у Федора Сологуба состоялся маскарад. Среди приглашенных был и писатель Алексей Михайлович Ремизов. Он прицепил к своему наряду обезьяний хвост, намекая на основанную им шуточную Обезьянью палату. «В то время в Петербурге снова, как в старые годы, была мода на ряженье. Обыкновенно я рядился в козлиную маску, а потом ни во что не рядился, а в своем виде – тоже от „паясничества“! – на последнем же вечере у Сологуба „появился“ самим собой и только сзади „обезьяний“ хвост», – писал Ремизов годы спустя.
Все было прекрасно, компания веселилась, но через несколько дней начались разборки. Оказывается, обезьянью шкуру Анастасия Чеботаревская
6 января 1911 года. Чеботаревская – Ремизову:
«Уважаемый Алексей Михайлович!
К великому моему огорчению, узнала сегодня о происхождении Вашего хвоста из моей шкуры (не моей, а чужой – ведь это главное!). Кроме того, не нахожу задних лап. Неужели и они отрезаны? И где искать их? Жду ответа. Шкуру отдала починить, – но как возвращать с заплатами? Ан. Чеботаревская».
Через два дня спустя Ремизов – Чеботаревской:
«Многоуважаемая Анастасия Николаевна!
Я очень понимаю Ваш гнев и негодование. Пишу Вам подробно, как попал ко мне хвост. 2-го я пришел к гр. А. Н. Толстому. У Толстого застал гостей – ряженых. Какой-то офицер играл, а ряженые скакали. На ряженых были шкуры. Дожидаясь срока своего – чай пить, стал я ходить по комнате. На диванах разбросаны были шкуры. Среди шкур я увидел отдельно лежащий длинный хвост. Мне он очень понравился. Я его прицепил себе без булавки за штрипку брюк и уж с хвостом гулял по комнате.
Уходя от Толстого, попросил я дать мне хвост нарядиться. Толстой обещал захватить его к Вам, если я прямо пойду к Вам. 3-го я зашел к Толстому, получил от него хвост, прицепил его без булавки и поехал к Вам.
У Вас, когда надо было домой, я снял хвост и отдал его Алексею Николаевичу.
Я взял хвост таким, каким мне его дали. Я его не подрезывал. С вещами я обращаюсь бережно. И нет у меня привычки (глупой, меня раздражающей) вертеть и ковырять вещи. Лапок я тоже не отрывал. И не видал. Очень все это печально. А. Ремизов».
День спустя Чеботаревская ответила, взвалив всю вину за недоразумение на Толстого, а точнее на его жену Софью Исааковну:
«Уважаемый Алексей Михайлович!
Вы меня простите, пожалуйста, если Вы в резке шкуры не повинны, но я письмо получила от г-жи Толстой на следующий день, что „хвост отрезал Ремизов в ее отсутствии“ – что меня и повергло и в изумление, и в печаль. Я 3 дня разыскивала такую шкуру и купила новую. А. Ч.».
Но Софья Исааковна, чья честь оказалась задетой, виноватой себя не считала. Скорей всего, Чеботаревская и Толстой давно уже испытывали друг к другу неприязнь, и несчастный хвост оказался предлогом для того, чтобы свести счеты. Состоялся даже третейский суд, и Толстой был вынужден временно уехать из Петербурга. Вот какие страсти бушевали в доме № 31 на Разъезжей. (Кстати, говорят, что в конце жизни Толстой признался, что хвост отрезал он.)
Сологубы съехали с Разъезжей в ноябре 1916 года. А история улицы продолжалась. В основном, она сохраняла облик грязноватый и шумный. Были на ней и разные заведения Общепита, в том числе знаменитая шашлычная у Пяти Углов. Не «Сайгон», конечно, но и туда в 70-е годы XX века захаживали поэты. Приметы того времени отразились в поэме Алексея Давыденкова «Царевна-Лебедь», которая впервые была прочитана им своему другу поэту Борису Григорину именно в этой шашлычной.
НаутроНа этой оптимистичной ноте мы и закончим свою прогулку по Разъезжей улице.
Стремянная улица
Не удивляйтесь, что текст этой передачи больше напоминает конспект. Так случилось…
1730-е годы – служащие Дворцового ведомства. Кузнечный, Поварской, Хлебный (Дмитровский), Свечной, Стремянная (с 1730 по 1783 годы носила и второе название – Ведерная).
1881 год – убийство Александра II. 4 июня 1881 года молебен перед Казанской иконой Божией Матери в Казанском соборе, было основано Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной церкви. Цель: распространение во всех слоях русского народа истинных понятий о православной вере и благочестии, посредством бесед, чтений и издания литературы. Беседы – после службы в храмах и среди рабочих.
1891 год – «ознаменовать 10-летнюю годовщину постройкой храма и зала для духовных бесед». Угол Стремянной и Николаевской. Участок для церкви пожертвовал купец Евграф Балясов + 150 тыс. руб. на строительство. Каменный храм заложен в Троицын день 16 июня 1891 года. Архитектор Н. Никонов. Стиль московских церквей XVII века. Церковь отделана желтым глазурованным кирпичом, на фасаде – 39 изразцовых икон. В 1894 году освятили. В 1895 открылся и примыкающий к церкви зал для бесед. Освятил его о. Иоанн Кронштадтский.
1900–1901 годы – Стремянная ул., 20, здание для размещения приходской школы, библиотеки, книжного склада и магазина духовно-просветительской литературы. Архитекторы Густав фон Голи и Герман Гримм. (Они же – авторы проекта церкви Вознесения Христова на Обводном, рядом с Варшавским вокзалом.)
Наша церковь – костромская, так как Евграф Балясов был выходцем из Костромы. На ежегодный молебен 14 февраля собирались костромичи, жившие в столице.
После революции. Расстрелян служивший в церкви протоиерей Дмитрий Федорович Гидаспов. (на заре перестройки был такой политический деятель Борис Гидаспов, первый секретарь обкома что ли, уже не помню. Это внук – протоиерея). Храм закрыт в 1936 году, снесен в 1964–1968 годах. В 1970-х – уродливые «Невские бани». (Колокольная ул., 11 – дом, также облицованный глазурованным кирпичом, с цветными вставками. Доходный дом арх. Н. Никонова – автора Троицкой церкви. Похожи.)
Стремянная ул., 11. Алексей Бубырь и Николай Васильев. 1906–1907 годы. (Дома на Бассейной у Мальцевского рынка, дом у Египетского моста напротив гостиницы «Советская». Похожи. «Северный модерн».) Потом дом купил Бубырь (его квартира на 6-ом этаже, окна на Стремянную), а с 1917 года жил и Васильев. Северный модерн – романтичный стиль, связанный со Швецией и Финляндией. Север – ассоциации – суровый, спокойный, величественный. Дом – красный финляндский гранит под необработанный камень, вытянутые в длину окна, почти бойницы, северные животные и птицы, как бы из скандинавских саг. Два ворона у входа – вороны Одина. Они летают по свету и рассказывают богу обо всем. Удобные квартиры по 3 на площадке в 7, 5 и 3 комнаты.