Проклятье Персефоны
Шрифт:
Прикосновения и слова, которые дарила мне Сара наедине, на время скрашивали мое чувство одиночества и тоски. Это была лишь близость, длившаяся несколько лет. Мы оба знали, что наши сердца заняты другими, но желание ласки и нежности брало вверх.
Если бы я только знал, чем это все обернется в дальнейшем, я бы отказался от сделки с Сарой и погиб в тот злополучный вечер на корабле, будучи юнгой.
Внезапно в мою лачугу ввалились пьяные капитаны, выдернув меня из воронки воспоминаний. Задыхаясь от смеха и раскачиваясь, она направились ко мне. Один из них был худощав, любил выпить, выкурить сигару и провести одну ночь с женщиной. Лицо его от постоянного пребывания на солнце
Не сдержав ответной улыбки, я встал с кровати и, разведя руки в стороны, подошел к мужчинам вплотную и сгреб их в охапку, похлопывая ладонями по спинам.
— Уильям, какой же ты скотина! — крикнул Гартье мне прямо в ухо, отчего я невольно зажмурил один глаз, пытаясь унять звон в голове. — Почему ты не сказал, что у тебя такая сестра? Да я б ее..!
Я отстранился, нахмурился и скрестил руки на груди, одарив каждого предупреждающим взглядом.
— Гартье, не сочти за угрозу, но я вырву тебе глаза раньше, чем ты сможешь на нее взглянуть еще раз, — жизнерадостный капитан, который явно был настроен решительно, обреченно опустил плечи и тяжело вздохнул.
Меркель лишь презрительно фыркнул. Он только недавно вступил в наши ряды по наводке брата, но уже показал себя отличным предводителем, пополняя нашу казну десятками сундуков с сокровищами. Его главным промыслом были шелка и специи, которых так не хватало на континентах.
— Весь остров гудит об этой новости. Но ради всех Святых, я должен увидеть твою сестру раньше, чем отдам Богу душу! — подняв руки в знаке капитуляции, Гартье попытался сфокусировать на мне взгляд. — Но многие капитаны, которые прибыли сюда со своими потенциальными невестами, готовы хоть сейчас расторгнуть с ними помолвку, если твоя сестра окажется так же хороша, как о ней говорят.
— Невесты? Какие невесты?
Капитаны переглянулись, боясь, что ляпнули лишнего, но Гартье продолжил уверенным голосом:
— Да, трое наших нашли себе невест, подробностей не знаю, но, вроде, как поговаривают, спасли девушек от плена. Старик, лет семидесяти выставил их как товар на пристани и продавал за бесценок. Единственное, что понят капитаны о нем — это одну деревянную ногу, а вторую перевязанную бинтами. Ни цвет глаз, ни телосложение, ни тембр голоса никто так не вспомнил, представляешь?
Воспоминания невольно проникли в мою голову: старик на корабле, который просил меня выпить из фляжки и молился богине, чтобы она его услышала. Догадка поразила меня, словно гром.
Что ты задумала, чертова сирена?
Стараясь не показать волнения, я лишь отмахнулся и непринужденно произнес:
— Уверен, что наши капитаны выбирали невест не только по размеру груди. А пока, — я силой развернул незваных гостей к себе спиной и подтолкнул в сторону выхода, — нам всем надо подготовиться к вечеру. Нельзя пропустить такое грандиозное шоу.
Гартье, ловко вырвавшийся из моей хватки, на пятках развернулся и встретился со мной лицом. Казалось, что он моментально протрезвел, когда задал вопрос:
— Ты уже встречался с Роджером? Никто его пока не видел на острове.
— Нет, но уверен, что он скоро прибудет.
— Уильям, долго ты еще будешь избегать встречи
— Совсем скоро мы с ним встретимся, мой друг, не переживай.
Схватив его за плечо резче, чем следовало, я развернул весельчака в сторону крыльца, где его уже ожидал Меркель и, натянув милую улыбку, помахал пальчиками на прощание. Я лишь усмехнулся, когда услышал за спиной мужской смех, напоминавший гогот чаек.
***
Хорошенько отдохнув, я покинул лачугу и уверенным шагом направился в сторону дворца, из которого слышались мужские и женские возгласы, заглушенные восточной музыкой.
Храм представлял собой в такое время таинственное зрелище: факелы, обставленные по всему периметру, отбрасывали длинные витиеватые тени, которые колыхались от малейшего движения ветра, будто в такт музыки. Деревья, тянувшиеся лиственными верхушками к колоннам, оплетали их ветками и, шурша кронами от ветра, будто старались скрыть храм от посторонних взглядов. Статуя Персефоны возвышалась чуть поодаль от храма, около бассейна с чем-то вязким, имела идеальные черты, наполненные пренебрежением и холодностью. Кровавая луна, пробиваясь сквозь массивные деревья, освещала храм и площадь вокруг него в алый цвет.
Обычно на этом острове редко встречались женщины, однако, сегодня был особенный вечер, поэтому знойных красавец набралось немало. Наложницы ворковали с капитанами и извивались вокруг них, точно змеи, привлекая моряков плавными движениями своего тела. Другие с радостными криками скрывались в чаще, из которой спустя несколько минут уже слышались приглушенные стоны.
Бал на Восточном Побережье по большей части являлся некой спасательной шлюпкой для моряков, которые месяцами бороздили морские просторы и долгое время обходились без женского внимания и тела. В эту ночь не было имен, не было званий, лишь голод и жажда, которые страстно пытались утолить сполна.
Выискивая взглядом Эмилию, я поймал себя на мысли, что все наложницы удивительно на нее похожи, только цвет глаз отличался: у Эмилии были зеленые, словно первая весенняя трава, а у этих девушек — синих и голубых оттенков.
Единственный зал вмещал не более пятидесяти человек. Подпитые мужчины и почти полностью обнаженные девушки вели непринужденные беседы и наслаждались обществом друг друга. Столы, нагруженные в основном выпивкой, были залиты вином и ромом, отчего в воздухе витал запах спиртного и соленого моря. Музыка с каждой минутой становилась все громче и требовательнее. Оглянувшись, я не заметил музыкантов или инструментов, которые могли издавать такие странные звуки, и невольно поежился.
Внезапно музыка смолкла. Медленным шагом в зал вплыли небывалой красоты девушки. Во главе их вела женщина постарше: волосы собраны в тугой пучок, закрепленный на затылке, взгляд стыдливо и смущенно потуплен в пол, руки сложены в замок. Весь облик демонстрировал готовность повиноваться перед любым мужчиной и сделать все то, что он прикажет в рамках разумного.
Все девушки были одеты одинаково, отличаясь лишь цветом волос. На лицах, прикрытых разноцветными накидками, особенно выделялись глаза, в которых сквозило высокомерие. Женщина, шедшая во главе девушек, куда-то пропала, оставив их капитанам. Выпив пару бокалов вина и скользя взглядом по каждой, я сжал кулаки, не обнаружив среди них Эмилию. Стоило мне развернуться, чтобы начать поиски, я наткнулся взглядом на нее, медленно ступающую по ступенькам и придерживающую длиннющий подол юбки. Шагнув на последнюю плиту, Эмилия гордо вскинула голову, пристально наблюдая за каждым и, опустив подол, положила руки на талию.