Пророчество Черной Исабель

Кинг Сьюзен Фрейзер

Закрыв глаза, она стала гладить его лицо – лоб, скулы, рот… Его дыхание согревало ей пальцы.

– Исабель… – пробормотал Линдсей. Она почувствовала, что его губы целуют ее ладонь.

Вдруг он застонал, обхватил одной рукой ее голову и впился ей в рот, как тогда, в лесу, когда они прятались в папоротнике. Стены пещеры закачались и исчезли, горячая волна подхватила Исабель и понесла, словно сорвавшуюся с якоря шхуну; единственным, что теперь связывало ее с внешним миром, было прикосновение Джеймса, его

дыхание.

Не отпуская ее губ, его рот стал медленно, плавно двигаться вверх и вниз; сладостная дрожь охватила девушку, заставляя подчиниться, ответить…

Сокол беспокойно пошевелился и вскрикнул. Линдсей оторвался от нее, буркнул что-то сквозь зубы – ругательство, как показалось девушке, – и отодвинулся, потом опустил руку с птицей на колено и поправил волосы. Вид у него был очень недовольный.

С пылающими щеками, тяжело дыша, Исабель склонила голову. Ей стало стыдно за свое неподобающее поведение.

– Простите меня, – пробормотала она. – Я вела себя глупо.

– Что вы, миледи, – с досадой покачал головой Линдсей, – это я вел себя глупо. Господи, ну почему все идет не так? Сначала осада, потом этот сокол, теперь вот вы…

– Я?

– Ну конечно! Вы – самое большое из моих затруднений. Я-то думал, что легко справлюсь с прорицательницей из Аберлейди! Что мне до нее и что ей до меня? Только и заботы, что вывести ее из замка, спрятать в пещере, известить Лесли, что его невеста в моих руках, и обменять ее на Маргарет.

– Значит, я для вас по-прежнему всего лишь заложница? – спросила Исабель, закрывая ладонью глаза, чтобы он не увидел навернувшихся на них слез.

– Если бы… – не глядя на нее, со вздохом отозвался Линдсей. – Мне хотелось бы от вас много большего… И прости меня боже за такие помыслы…

Она подняла голову. Он сидел, отвернувшись. Буря возмущения поднялась у нее в душе. Только что он целовал ее так жарко, так страстно, а теперь так жестоко оттолкнул, даже взглянуть в ее сторону не хочет!

– Появись здесь Ральф и предложи он обменять меня на Маргарет, вы бы, конечно, согласились… – с горечью продолжала девушка.

– Не знаю… Вряд ли… Скорее я бы предоставил своей кузине самой позаботиться о себе, тем более что ей это вполне по плечу, а вас бы предпочел оставить.

– Вот как, «оставить»! – оскорбилась она. – Как будто я ловчая птица, которую вы выиграли на спор.

– Поверьте, у меня и в мыслях не было вас обидеть.

– Но вам это блестяще удалось. И как вы смеете пренебрегать безопасностью Маргарет? – воскликнула она.

Сокол испуганно вскрикнул и замахал крыльями. Джеймс с усталой покорностью принялся почесывать ему грудку и шейку под клювом, шепча ласковые слова.

Исабель хмуро молчала, полная негодования и в то же время смущенная: ее неодолимо тянуло к этому человеку.

– Ну что, успокоился, Гэвин? –

тихо спросил у птицы Линдсей. – Вот и хорошо. Бедный мальчик, мы совсем забыли, что ты все еще в колпачке, но это легко исправить… – Он снял колпачок, и в тусклом отблеске тлеющих углей блеснули золотистые глаза. – Ты снова прозрел, славная птичка, и тебе даже не придется никого за это целовать.

Исабель прыснула от смеха, а Линдсей сказал с улыбкой:

– Я должен извиниться перед вами.

– Да, причем не один раз.

– Ну, по крайней мере один раз точно, – усмехнулся он. – Я ведь не верил рассказам о ваших видениях, Исабель, сомневался в вашей искренности, считая вас участницей заговора против Шотландии. Но теперь я знаю, что вы не виноваты в гибели Уоллеса и не имели намерения очернить мое доброе имя.

– Вы меня подозревали? – изумленно переспросила она.

Линдсей пожал плечами:

– Да. Я же вас тогда не знал.

– Я тоже вас не знала, когда считала предателем.

– Но я действительно предатель, – с горечью подтвердил горец.

– Не верю, – убежденно проговорила Исабель, коснувшись его руки.

– Что, уже попали под влияние Элис? – невесело усмехнулся он.

– Не без того, хотя я и без Элис знаю, что вы не способны на такую подлость. Расскажите, почему вы считаете себя предателем?

– Нет, – покачал он головой и прислонился затылком к стене. – Это слишком грязная история, чтобы рассказывать ее кому бы то ни было.

– Пожалуйста, Джейми, – прошептала она.

– Нет, она не для твоих ушей.

– Расскажи, я очень прошу!

– Нет, и не настаивай.

Он замолчал и с отрешенным видом закрыл глаза.

– Тогда расскажи, что я предсказала тебе, – предложила Исабель.

Линдсей открыл глаза и нахмурился.

– Зачем? – спросил он. – Ты же и так знаешь.

– Не совсем, – покачала она головой. – Пастор Хью рассказал мне, что я предрекла Уоллесу, но его слова несколько отличались от тех обрывочных воспоминаний, что сохранились в моей памяти. Вероятно, он ошибся при записи. О тебе же пастор так ничего и не сказал, только потом, много позже, до меня дошли слухи, будто я предсказала, что Уоллеса предаст Сокол Пограничья. Скажи, как звучало пророчество на самом деле?

– Хорошо, слушай. – Он закрыл глаза и начал негромко, нараспев: «Сокол из башни и лесной сокол объединятся, чтобы предать орла. Лесной сокол – это властелин ветров. Он выдаст врагам своего брата орла ночью, когда тот, ничего не подозревая, уснет у себя в гнезде. Лесной сокол потеряет белое перо и спасется – сбежит через вересковую пустошь и лес. А орел потеряет сердце…»

– Да, теперь припоминаю, я видела нечто подобное, – кивнула помрачневшая девушка. – Орел – это, конечно, Уоллес.

– Да, он и впрямь напоминал орла.