Пророк в своем Отечестве (Ф И Тютчев и история России)
Шрифт:
Вадим Кожинов
Пророк в своем Отечестве. Ф.И.Тютчев и история России.
Введение
Народы, племена, их гений, их судьбы'(ударение на "ы")
Стоят перед тобой, своей идеи полны,
Как вдруг застывшие в разбеге бурном волны...
Ты видишь их насквозь, их тайну ты постиг,
И ясен для тебя и настоящий миг,
И тайные грядущего обеты.
Аполлон Майков. "Ф.И.Тютчев" (1873).
В издательстве "Алгоритм" в 1999 году вышли в свет мои книги "История Руси и русского слова (конец IX начало XVI века)" и "Россия. Век ХХ-й. Опыт беспристрастного исследования" (в двух томах). Таким образом, за пределами моего внимания остались почти
Правда, ее непосредственный "предмет" не история как таковая, а жизнь и деятельность великого поэта, мыслителя и гражданина Федора Ивановича Тютчева (1803 1873), но читатели убедятся, что преобладающее место в книге занимает все же именно история ХIХ века к тому же в ее связи с предшествующей историей и с тем будущим, которое с редкостной прозорливостью умел предвидеть наш гениальный соотечественник.
Несмотря на то, что в 1812 году Тютчев был еще в отроческом возрасте, он всем существом пережил, а впоследствии глубоко осмыслил события того времени. Согласно ряду свидетельств знавших его людей становление его души и его разума совершилось необычайно рано чему способствовала сама драматическая и героическая эпопея 1812 1814 годов.
Наполеоновская армада вторглась в Россию 12 июня 1812 года, а 13 июня 1843 года Тютчев написал о Москве как о городе, "который тридцать один год назад был свидетелем похождений Наполеона и моих". Фраза, конечно, имеет шутливый характер, но вместе с тем она ясно говорит о том, что Тютчев действительно пережил и навсегда сохранил в памяти 1812 год, когда, в частности, его семья вынуждена была уехать из Москвы в Ярославль. Но он, конечно, помнил и о том, что в марте 1814 года победоносные русские войска вошли в Париж...
А почти шесть десятилетий спустя, в июле сентябре 1871 года, Тютчев присутствовал на заседаниях "Процесса нечаевцев" этих "ультрареволюционеров", в которых он видел симптом неотвратимости надвигающегося на Россию великого потрясения (так же воспринял нечаевцев и Достоевский, создавший в конце 1869 1870 гг. пророческий роман "Бесы"). Тютчев писал 17 июля 1871 года, почти ровно за два года до своей кончины:
"Что касается самой сути процесса, то она возбуждает целый мир тяжелых мыслей и чувств. Зло пока еще не распространилось, но где против него средства? Что может противопоставить этим заблуждающимся, но пылким убеждениям власть, лишенная всякого убеждения?.." Этот тютчевский приговор власти может кое-кому показаться несправедливым; однако не прошло и полвека, и Российская власть в сущности рухнула как бы сама собой, без хоть сколько-нибудь заметного сопротивления...
О Тютчеве можно с полным правом сказать, что он жил историей и Историей с большой буквы, то есть тысячелетней, которую он постоянно изучал, и сегодняшними ее событиями, в которых он умел видеть естественное продолжение многовекового развития России и мира. Любое современное ему событие он стремился и смог понять как новое звено Истории в целом.
Большинство людей знает и ценит Тютчева главным образом или даже исключительно как поэта. Но достаточно более или менее пристально вглядеться в его полувековую деятельность, и становится ясно, что поэтическое творчество занимало в ней не столь уж существенное место. Многозначителен и тот факт, что Тютчев не стремился обнародовать свои творения: почти все их публикации в журналах, альманахах и газетах, а также два изданных при жизни поэта поэтических сборника (первый из них вышел, когда ему уже шел шестой десяток!) появились только благодаря усилиям его почитателей или родственников.
Исключение
Характерно, что в книгах и статьях о Тютчеве нередко содержатся "упреки": зачем, мол, он отдавал свои основные силы не поэзии, а познанию истории и различного рода "акциям", призванным воздействовать на ее дальнейший ход? Но есть достаточные основания утверждать, что роль Тютчева и в осмыслении истории, и в прямом воздействии на нее (главным образом на историю российской внешней политики) была по-своему не менее значительной, чем его роль в русской поэзии, хотя и сегодня об этом знают немногие люди.
Правда, в последнее время более или менее утвердилось представление о Тютчеве как об одном из наиболее проникновенных творцов русской философии истории, или, иначе, историософии, что выразилось, например, в издании в 1999 году собрания его соответствующих сочинений в стихах и прозе: Ф.И.Тютчев. Россия и Запад: книга пророчеств. Но дело не только в глубине и всеобъемлемости тютчевского мышления об истории, но и в его реальном воздействии на ее ход, особенно в последний период его жизни (1857 1873), когда он был главным советником министра иностранных дел князя А.М.Горчакова.
Все вышеизложенное дает основания для нижеследующего сочинения, в котором я стремлюсь увидеть нашу историю XIX века (да и не только XIX-го) как бы глазами Тютчева. Речь идет, понятно, не просто об его в(дении истории, но о воплотившихся в этом видении духовной высоте, проникновенном разуме и политической воле.
Как уже сказано, глубокий исторический смысл присутствует не только в тех или иных высказываниях Тютчева, но во всей полноте его жизни и деятельности, и мое сочинение имеет своей целью так или иначе воссоздать именно эту полноту, а не только тютчевские мысли об истории. Ибо, повторю, Тютчев в прямом смысле слова жил историей от отроческих лет, пришедшихся на Отечественную войну, до почти семидесятилетнего возраста, когда он убедился на процессе нечаевцев в неизбежности близящейся Российской революции...
* * *
Считаю уместным рассказать о том, что мое особенное внимание именно к Тютчеву (только о нем одном я написал книгу*) было как бы предопределено, ибо мой дед по материнской линии в молодости, в 1880-х годах, стал домашним учителем внуков Тютчева Федора и Николая.
Кто-либо может подумать в связи с этим определенной "привилегированности" моего деда, но дело обстояло как раз противоположным образом. Отец моей матери Василий Андреевич Пузицкий (1863 1926) был сыном беднейшего ремесленника, жившего в захолустном городке Белый Смоленской губернии, но, как явствует из его сохранившейся юношеской записной книжки, он с отроческих лет горячо стремился получить образование и сумел правда, только в 22-х летнем возрасте, в 1885 году, окончить Смоленскую гимназию и поступить на историко-филологический факультет Московского университета.
Уже в старших классах гимназии и тем более в университете он давал множество уроков детям из состоятельных семей, тем самым обеспечивая материально не только себя, но и оставшуюся в Белом семью. И вот в его записной книжке появляется следующая "информация":
"С 22 августа 1887 года до 1 октября в селе Мураново Московской губернии и уезда у действительного статского советника Ивана Феодоровича Тютчева 60 рублей в месяц. Ольга Николаевна, София Ивановна, Федя, Коля, Катя" (то есть супруга И.Ф.Тютчева, урожденная Путята племянница супруги Евгения Боратынского и четверо внуков поэта).