Проша (Непутевая семейка - 1)
Шрифт:
– Что ты, Прошечка, я совсем так не думаю! Но ведь... Ты же должен к нам в дом перебраться?
– Это в какой такой дом? В этот, что ли, который в дачном поселке?
– Ну... да, - не слишком, однако, уверенно ответила Сеня.
– Так, милая, это же не ваш дом! Ваша семья его только сняла на лето. А я должен пребывать в СОБСТВЕННОМ ДОМЕ! Вопросы есть?
– Вопросов нет!
– выпалила Сеня.
– И опять глупость морозишь! Вопросы-то возникают, да какие! Очень важные вопросы имеются. Раз в этом вашем временном жилище мне обосноваться нельзя, то, спрашивается,
– Ну как...
– совсем растерялась Сеня.
– Может быть... подождать до осени? Тогда мы все вместе переедем в Москву. Там ведь своя квартира.
– Ага, слышал я про нее! Грязная, страшная... Только не в том дело уж я-то сумею порядок навести!
– он даже щеки надул от важности, но не удержался и прыснул, глядя как Сеня таращится на него.
– Эх ты, Сенюшка-кукушка, опять ты глазами глумзаешь! Ладно-ладно, все в порядке. Не тушуйся - шучу! Так на чем мы остановились?
– На доме. То есть, на московской квартире. Что в ней надо порядок навести...
– Н-да, становились мы на том, что куда ни кинь - ерунда получается! Потому что там, в этой квартире твоей, тоже никак нельзя. Дом старый, говоришь?
– Очень старый. Вроде даже ещё дореволюционный. Так бабушка говорила, - что до революции строить умели, дом-то наш сколько лет без капитального ремонта - и ничего! Ну вот...
– А раз старый - значит есть у вас свой домовой. В квартире этой. Сидит себе тихо и носа не кажет.
– Ты так думаешь?
– Сеня опять вытаращила глаза.
– Не думаю - я в этом не сомневаюсь. Во всех старых домах домовые есть. В каждой квартире! Хочешь или не хочешь - это факт!
– И что, тебе нельзя с ним... как-то договориться?
– Он же хозяин! Плохой - это точно! Но уж какой есть... Видно, не приглянулись вы ему, не захотел вас опекать. За своих не считает. А договориться - нет, это никак невозможно! Драться - это да! Это пожалуйста! Сколько споров мы, домовые, дракой решали... Только мне этот способ не по душе. Домовые - они как - они многое от людей берут! Свойства людской натуры перенимают. Спорят до посинения, теплое местечко друг у друга перехватывают - из-под носа рвут... и так бывает! Поклеп возводят один на другого, клевещут, что такой-то, мол, для должности не годится и надо его с этой должности снять. А то и развоплотить!
– Ой, а что это такое?
– Слушай, этак мы до утра с места не сдвинемся! Не имей привычки отвлекаться... Надо цель углядеть и прямешенько топать к ней - не сворачивая. А ты так и норовишь увильнуть.
– Все, не буду, не буду! Давай цель!
– Давай ей! Дал ведь уже... А ты сама немножко мозгами пошевели. Твоя ведь цель - ведь это ты хочешь всего... ну, тайн всяких. И чтоб в доме было хорошо, и на душе радость. Хочешь?
– Ужасно хочу!
– Ну вот - значит, это и есть твоя цель - дом, в котором буду жить я! А получается, что жить мне - ну решительно негде. Биться с вашим городским домовым мне совсем не к лицу. Я ведь тебе про повадки домовых рассказал, чтобы ты знала, от чего меня сызмальства с души воротит! Не хочу походить на них. Не такой я. И вообще... я сам по себе. Говорил ведь -
– тут Проша принялся яростно тереть глаза, чтоб Сеня не заметила как они повлажнели.
– Прош, что же делать?
– Делать-то? Надо вам новый дом. Свой собственный. Чтоб без всяких посторонних домовых!
– Но это ж... Где мы такой возьмем? Ты представляешь, сколько дом стоит?
– Я-то представляю. Можно не дом, можно квартиру новую... Только чтоб в совсем новом доме. Чтоб я первый смог заселиться - без всякой дурной конкуренции!
– Но это не получится - это же только так - разговор. Где мы столько денег возьмем?
– А ты мне сначала скажи, чего больше хочется: дом где-нибудь загородом вроде виллы или коттеджа... или квартиру в Москве?
– Ой, я даже не знаю...
– Сеня задумалась, а потом в сердцах махнула рукой.
– Ты надо мной издеваешься! Что толку-то? Я хоть год буду думать от этого дом не появится...
– А ты все-таки место выбери. Чтоб по душе...
– Проша, ну перестань!
– Ах ты, поганка! Это ты бабушку свою можешь не слушаться, хотя делать этого никак нельзя! Хаос от этого нарождается... А меня ты... чтоб больше... уйду!
– домовой замахал лапами, как будто отбиваясь от целого роя пчел.
Сеня, пулей выскочив из-за стола, кинулась к нему.
– Прошечка, прости, миленький! Я больше не буду так... Я буду стараться!
– Очень стараться?
– строго вопросил домовой, глядя на неё исподлобья.
– Очень-очень! Я буду... как лист перед травой! Только не уходи. Я без тебя пропаду. Совсем!
И она заревела, зарывшись лицом в его мягкую шерстку. Нет, поистине это был мокрый день!
– Ну, все, все, все! Будет, будет...
– Проша пригладил Сенины растрепавшиеся волосы теплой лапкой, чмокнул в макушку и легонько отстранил от себя. И когда она вновь уселась в кресло, продолжил как ни в чем не бывало.
– Ну так! Мне все ясно. Деньги нужны, говоришь?
Сеня молча кивнула, боясь снова ляпнуть что-то не то.
– Будут деньги! Нам нужен клад.
Девочка так и подскочила. Клад! Самый настоящий! Они с домовым вместе - будут искать клад! Вот это жизнь... Да разве она могла представить такое? Эх, жалко подруг у неё нет: рассказать кому - ведь с ума сошли бы от зависти!
– Эй!
– жестом предостерег её Проша.
– Вижу, что у тебя на уме. Ты это брось! Читала "Черную курицу"?
– Чего?
– Не чего, а что! Книжка такая есть - "Черная курица" называется. Писателя Погорельского. Вот в ней как раз и написано, что о тайном никому говорить нельзя, а иначе все улетучится. Пропадет твоя тайна. А сам ты будешь дурак и предатель, вот и весь сказ!
– Проша, это я только подумала. Я - никому...
– Я тебе уж сто раз говорил: мысль - она воплощается. Не успеешь оглянуться, а оно - подуманное - тотчас и происходит. Даже и думать не смей! Наш уговор - это страшная тайна! Ни одна душа чтоб не знала о нем! А иначе... никогда больше меня не увидишь.