Прошлое
Шрифт:
— А… плач? — Метх задумался, словно и сейчас подбирая слово. — Это тоже родовая особенность? Твоя родственница плакала?
— Нет, — ужаснулась я, не понимая мотивов его интереса. — Мама никогда не плакала, я не помню такого. Папе это не понравилось бы.
— Мне тоже не понравилось… — растерянно отозвался метх, и резко отшатнулся.
Прикрыв глаза, некоторое время просидел неподвижно. Потом встал и молча поднял меня на ноги.
— Иди, — толкнул назад, к выходу из купальни. — У нас договор.
Мешковатый балахон изрядно намок, поэтому у Кирена не получилось сдернуть его одним движением.
Непривычно неспешно, даже как-то вдумчиво, он долго рассматривал меня. Придавив сверху, пугал угрюмой задумчивостью. Ладонями рук проводя совсем рядом с моим телом, Кирен провожал их сосредоточенным взглядом.
Совсем недавно я так же всматривалась в информационное поле рохба, силясь понять… узнать… открыть для себя нечто новое и необходимое. Знать бы, о чем его мысли?
Ладонь Кирена замерла над грудью. Так близко, что я чувствовала исходящее от нее тепло. Но все же между его рукой и моим телом оставался крошечный зазор. И чем меньше он был, тем сильнее меня сковывало напряжением и необъяснимой нервозностью: что меднокожий задумал на этот раз?!
А метх, совершенно не тревожась о моих страхах, весь казался поглощенным наблюдением за стремительно твердеющей вершинкой груди. Едва она превратилась в тугой узелок, венчающий мягкое полукружье, его ладонь плавно двинулась вниз, коснувшись ее. Я задохнулась, почувствовав острейшую реакцию собственного тела на это соприкосновение. Меня словно пронзило языком жаркого и такого родного пламени. Сдерживая дыхание и понимая, что живот затвердел от напряжения, уставилась на Кирена. Он тоже застыл неподвижно и сомкнул веки, словно бы вслушивался во что-то глубоко внутри. Может ли быть так, что он тоже ощутил нечто подобное? Что и его кольнуло разрядом эмоций, для которых у меня не было названия?
Так, боясь шелохнуться и едва ли дыша, мы провели несколько минут, когда ладонь мужчины сместилась к моему горлу. Едва соприкасаясь с поверхностью кожи, он снова задержал ее. Понимая, что сейчас он чувствует каждый мой вздох, я задрожала. Не знаю почему, но мне отчаянно не хотелось, чтобы Кирен догадался, насколько я потрясена его поведением. Отсутствием привычной агрессивности!
Хвост дернулся, довольно болезненно и в окружавшей нас тишине нарочито громко ударившись о пол. Этот звук заставил метха опомниться. Подавшись назад, он отстранился, и отодвинул ладонь от моей шеи. Едва осязаемо, казалось нечаянно, провел костяшками пальцев по щеке. И отвернулся.
Последнее, что я успела заметить, прежде чем уставилась на мощную спину сидящего рядом мужчины — какое-то неживое выражение лица. Кирен показался мне… растерянным? Возможно ли такое?
Но внезапную паузу я прерывать не спешила, силясь сама совладать с внезапной дрожью. Решила же, что не буду поддаваться страху! Уступать метху. И вот опять — странное оцепенение, что овладело телом. Неспособность мыслить, и ошалело бьющееся сердце. Если прибавить к этому нарастающую с каждым мгновением
Но метх снова поразил непредсказуемостью. Так и не обернувшись, не проронив и слова, стремительно встал и вышел из каюты. Я же, дрожа от озноба и одновременно мучаясь непонятным ноющим жаром внутри, осталась обнаженная, прикованная цепью за ногу, и обнимающая себя за плечи, лежать на подстилке.
Думать могла лишь об одном: что за нелепый и странный день?
Глава 17
Дейнари
— Неужели… Кирен обманул меня?
Прижавшись затылком к стене, непроизвольно теребя кончик хвоста, и невидящим взглядом уставившись в пространство, я прокручивала в памяти последние события. Сколько точно прошло времени, я не знала. Но мне казалось — не меньше года с момента, когда метх начал свою странную игру.
И вот сегодня до меня дошло: он мухлюет. Догадалась я об этом, стоило сопоставить очевидные странности. Вопросы давно копились в голове, что-то насторожило сразу, бросившись в глаза, о чем-то я «прозрела» только сейчас.
Это были удивительно хорошие полгода. Или больше? Спокойные… Я и не помнила, что подобное возможно. Кирен занимался своими делами с кораблем, являясь ко мне с определенной периодичностью. По обрывкам его фраз я знала, что он отправил, построенный по технологиям древних, звездолет в «место совершения Обряда». Как я понимала — для ремонта, дозаправки и пополнения всех необходимых для работы корабля ресурсов. Еще — метх занимался чем-то, связанным с его жилищем. Разумеется, он не делился со мной планами, но иногда в его словах проскальзывали сведения, из которых я и делала выводы. Он переживал о высокой затратности реализации своих намерений!
Но между нами… все сейчас было очень четко. Выверено! Словно бы мы оба выбрали для себя и неизменно придерживались определенного ритуала. Он приносил мне рохбы, позволяя читать, узнавать что-то новое. На самом деле для меня, заточенной в недрах его корабля, любая информация была сродни глотку свежего воздуха. Не важно, даже если это было описание какого-то раствора или будничного описания погоды давно прошедших времен. Порой среди этих сведений попадались воистину увлекательные материалы, дававшие мне пищу к размышлениям на несколько дней.
Каждый его приход мы учились. Я — разбиралась в тонкостях «божественной» письменности, а позже — словесности; метх — пытался читать. А после, стоило «уроку» завершиться, мы переходили совершенно к другому занятию. Всегда молча! Наговорившись до, ложились на подстилку, и какое-то время просто неподвижно лежали, отдыхая от напряжения, возникавшего каждую нашу интенсивную обучательную встречу.
В какой-то момент Кирен подавался в сторону, чтобы почти тут же навалиться на меня сверху. Я, неизменно закрыв глаза, старалась отрешиться от всего, прокручивая в голове только что полученную информацию, и невольно считая ритмичные движения его тела. Не открывала глаз и когда он отстранялся совсем, освобождая меня от двойного кольца своих рук и тяжести тела. Всегда ждала едва различимого сигнала от двери, возвещавшего о его уходе. И моем освобождении. Ненадолго…