Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
Но они продолжали метр за метром спускать такой, оказывается, смертоносный груз вниз.
Потом спуск стал более пологим. Но Гранит по-прежнему напряжённо храпел: от усталости или от возмущения таким издевательством над ним. Остановились, Серёжа вытянул и отбросил выручившие их слеги, потрогал шею жеребца, ладонь обожгло струёй горячего пота, бока у Гранита ходили ходуном, он даже не дышал, а хрипел от пережитого напряжения всех сил.
От сарая к ним бежали мама и сестра.
– Серёжа! – кричала мать. – Да зачем ты столько нагрузил? Надо было помаленьку. Бедный Гранит! Как только вы не разбились! Посмотри,
– Ничего, мама. Всё нормально. Я всё понял.
– Что ты понял?
– Что, что... Отца надо было слушать!
– Так ты и слушай, а не ерепенься!
– Ладно, отдохнём немного и поедем за огород, свалим сено. Тут надолго телятам хватит.
– Телята пока пасутся, это – в зиму. Схожу домой, Граниту хоть пирога принесу. Люда! Беги в огород, нарви морковки побольше и помой её!
Сестра отцепилась от Серёжиной рубашки и убежала в огород, а мама пошла домой за пирогом для Гранита, настоящего героя происшествия.
Когда Гранит и Серёжа оклемались немного от пережитого напряжения и стресса, они ловко развернули телегу за огородом, опрокинули её и свалили сено. Серёжа подчистил телегу, мама принесла пару пирогов. Сестра намыла целый мешок морковки, Серёжа уселся на телегу и отправился было на конюшню, но мама остановила и предупредила сыночка:
– Ты, Серёжа, всё конюху расскажи. Не утаивай. Они знают, как лошадь выходить после такой тяжёлой работы. Береги Гранита. Не скрывай.
Когда Серёжа приехал на конюшню, он обо всём своём вредительстве честно признался Михаилу Петровичу и добавил:
– Дядя Миша. Вот ещё мама послала морковки и пару пирогов: один с рыбой, другой с морковкой и луком. А как с Гранитом?
Михаил Петрович укоризненно покачал головой и сказал:
– Ты, Серёжа, больше так не делай. Да и себя береги. Оба могли разбиться. Вот если я тебе взвалю мешок с овсом на плечи, унесёшь?
– Унесу.
– А если два мешка?... Вот то-то и оно. Ты, конечно, парнишка бедовый, но жизнь – штука суровая. Надо быть осторожней и наперёд всё обдумывать. Хозяйке Татьяне Васильевне передай большое спасибо за пироги. У нас тут как раз у помощника день рождения случился. А жеребца мы выходим, не горюй.
Да, сильно волновался о Граните набедокуривший Серёжка. Но всё обошлось и на этот раз. Везёт же нашему оболтусу!
Забежим немного вперёд и расскажем ещё одну историю о доблести и уме... нет, не Серёжи, а Гранита.
Однажды, уже и снежок выпал, пришёл Серёжа из интерната на выходные домой. А дома паника: телята пропали!
Пропали почти двухгодовалые бычок и тёлочка ещё три дня назад. Ждали, думали: вернутся сами. А тут ещё и снег выпал. В общем родители не находили себе места: могут и лихие люди увести, могут и волки задрать, да мало ли что в тайге бывает! Отец все окрестности объехал: телята как в воду канули. Подключился к поискам и Серёжа. Оседлал «своего» Гранита и отправился в укрытую первой порошей тайгу. Решил проверить леса в направлении озера Миассово. Крутил по лесным тропкам почти наугад. Кричать и звать телят было бы просто смешно. Заехал в самую глушь, где тропка разделилась в три стороны. Остановил жеребца и задумался: «Ну, что делать? Пропали телята, наверное, да и снег уже лежит довольно глубоким ковром. Домой что ли вернуться?». Подумал, подумал Серёжа, и обратился
– Ну, что, разбойник? Куда направимся? Выбирай, Гранитка, сам любую дорогу!
И «Гранитка», тряхнув головой, без всякого понукания развернулся и тронулся по самой глухой тропинке в самый густой лес. Серёжа едва успевал уворачиваться от колючих встречных сучьев и веток. Когда они вышли к первой же небольшой еланке, изумлённый Серёжа увидел: небольшой стожок сена, ясли с кормом (это так лесники помогают в зиму косулям и лосям)... и своих потерявшихся телят! Да, хорошо устроилась беззаботная животина! Телята посмотрели на приближающегося всадника и снова сунули свои сытые мордашки в кормушку. Серёжа, объезжая стороной найденную парочку, радовался своей удаче: «Сам отец не мог найти, а он, Серёжа, нашёл телят!»
Подъехав к жующим дармовую кормёжку беглецам, Серёжа достал кнут, щёлкнул им мастерски и хозяйским баском приказал сладкой парочке:
– А ну, пошли домой! Волков ждёте? А ну, марш домой!
Телята, оказывается дорогу домой не забыли, побежали прямо к родным пенатам. Серёжа тронул жеребца за ними.
Дома радость была неописуемая! (Серёжа-то наш как-то и не думал о возможных материальных потерях). Все благодарили и всячески восхваляли юного героя-спасителя, на него со всех сторон сыпались поцелуи и награды. Серёжа просто купался в лучах славы, заработанной для него Гранитом, который в это самое время в своём стойле задумчиво изжёвывал внеочередную меру наградного овса. Увы, такова жизнь. Каждому – своё.
Кстати, о телятах (Литературное делячество в сущности, сродни металлургическому производству. В обоих, казалось бы, таких разнородных сферах действует один и тот же принцип: «куй железо, пока горячо»). Ну и мы не отойдём от своей наковальни.
Информированные нами читатели уж знают, что Серёжины родители были рачительными и бережливыми хозяевами. В разное время они держали: кур, кроликов, уток, поросят, телят, словом больше надеялись на свои трудолюбивые руки, чем на офицерский оклад отца. И жили не хуже, а лучше других. Не они просили, а просили у них. Но при таком обилии животного мира на хоз.дворе вставал естественный вопрос: а кто же, извиняемся, забивал всю эту живность?
Серёжа имел дело с домашней скотиной периодически, т.е. набегами, а родители его общались со своими курочками, поросятами и телятами каждый день. Они так привыкали друг к другу, что между ними устанавливались почти родственные отношения. Несколько раз Серёжа был свидетелем, как отец отправлялся покосить на корм травы, а 150-килограммовые поросята как собачонки бегали за ним по лесу, а потом вместе с ним возвращались в свою стайку (А трава была нужна, чтобы получить такое слоёное сало: слой красный, слой белый – всё родители знали и умели).
Короче говоря, когда подошла необходимость забивать скот, оказалось, что отцу его родную скотину «жалко», а про маму и говорить нечего (Не подумайте, что отец Сергея был робким человеком. На фронте он убивал немцев и из огнестрельного оружия, и из пушек их рвал, и ножами резал, и даже (когда из окружения выходили) голыми руками душил. А вот выращенных им поросят и телят ему было жалко. Не поднималась на них его боевая рука). Пришлось этим благородным делом заниматься нашему разностороннему специалисту, т.е. Сергею Васильевичу.