Прямой эфир: В кадре и за кадром

Зверева Нина Витальевна

нула говорить исключительно о том, что я знала, и о том, что мне было интересно.

Есть такой парадокс: когда получается интервью, все потом говорят, что журналисту повезло с геро-

ем. Когда интервью не получается, говорят, что ге-

рою не повезло с журналистом. То есть получается, что журналист никогда не бывает автором этой по-

беды. Только автором поражения.

Я думаю, что существуют герои, которые всегда

будут интересны,

даже если рядом беспомощный

журналист. Бывают даже случаи, когда самый бес-

помощный вопрос получается эффектным, если тот, кто отвечает, имеет быстрый ум, реакцию и харизму.

Мало кто из обычных людей может ответить на во-

прос «Что такое счастье?» в ситуации цейтнота и на-

правленной на тебя камеры. Но думаю, что академик

Лихачев, актер Табаков, сатирик Жванецкий, журна-

лист Парфенов, писатель Солженицын и еще много-

много ярких и свободных людей смогли бы ответить

на этот вопрос неформально.

Неудачные интервью преследовали меня долги-

ми бессонными ночами, и я придумывала сотню дру-

гих вариантов возможных своих вопросов и ответов

на них. Но, как говорится, поезд ушел, и в эфире было

то, что было.

Кто не падает, тот не поднимается. Неудачи

дают возможность сделать выводы и крепче встать

на ноги. И еще они хорошо отрезвляют и защищают

от головокружения собственной значимости.

Без

ретуши

Эта история — одновременно радость и печаль моей

биографии. Невероятная удача и большое пережива-

ние. Потому что все прекрасно начиналось и очень

неудачно закончилось.

Это было в самом начале 90-х, когда мы только ос-

ваивали науку гласности. Голова кружилась от того, что можно в прямом эфире задавать любые вопросы

и получать ответы.

В ту пору выделилось много ярких журналистов-

газетчиков, таких как Людмила Телень, Сергей Пар-

хоменко, Александр Гамов и многие другие.

Олег Максимович Попцов придумал позвать

их в студию Российского телевидения и проводить

публичные пресс-конференции с известными пер-

сонами — политиками, депутатами, чиновниками, бизнесменами.

Вести передачу должен был Сергей Торчинский, а меня позвали в качестве модератора, то есть

ПРЯМОЙ ЭФИР 93

я должна была давать слово журналистам и следить, чтобы они укладывались в отведенные им три мину-

ты для беседы с гостем.

Я очень обрадовалась, но сразу поставила условие, что в конце программы у меня тоже будут три

мину-

ты для общения с героем программы. Руководство

согласилось.

Каждые две недели я ездила в Москву, причем пе-

редача заканчивалась так поздно, что я не успевала

на фирменный поезд «Москва — Нижний Новгород», и мне приходилось сидеть на вокзале в ожидании

утреннего проходящего состава. В общем, проект

оказался весьма нервным, но было так приятно ока-

заться в федеральном эфире в компании блистатель-

ных личностей, что я старалась не обращать внима-

ния на сложности.

У нас в студии были и Лужков, и Ходорковский, и Явлинский, и Травкин, то есть ньюсмейкеры того

времени самой высокой пробы.

Журналисты готовили вопросы заранее, и все

понимали, что есть еще одна интрига у нашей про-

граммы — кто окажется сильнее в качестве ин-

тервьюера?

Я следила за временем, давала по очереди сло-

во каждому журналисту, а сама думала в это вре-

мя про свои три минуты эфира, тем более что до-

статочно часто «мои» вопросы были уже заданы

кем-то из участников программы.

Я готовила блиц-опрос, а также несколько более

общих вопросов, и старалась сделать это так ярко

и заметно, чтобы финал у программы был запоми-

нающийся.

НИНА ЗВЕРЕВА 94

И мне это удавалось! Судить можно хотя бы

по тому факту, что меня стали узнавать на улицах Мо-

сквы, благодарили, иногда просили позвать в эфир

того или иного гостя. А еще меня стали спрашивать

мои коллеги-газетчики, какими приемами я пользу-

юсь, чтобы так эффективно и эффектно использовать

свои три минуты. И вот это уже был настоящий успех!

Я видела, что главный ведущий программы, Сер-

гей Торчинский, сильно нервничал, потому что его

роль свелась к объявлению начала программы

и к представлению нашего гостя. Тогда я не почув-

ствовала опасности, тем более он всегда был учтив

и вежлив, говорил мне комплименты.

Но однажды, уже на втором году существования

популярной программы, меня остановил милицио-

нер при входе на Шаболовку и спросил документы.

Я удивилась, так как меня уже все знали в лицо.

Показала документы, но меня не пропускали, более

того, мне было сказано, что пропуска на меня нет

и не будет.

Это был шок, я не могла поверить. Мимо проходи-