Пси-фактор
Шрифт:
Движение внутри Департамента подхватило его, как щепку… Кто-то что-то спросил, кто-то заглянул в оставленную отцом записку. Кто-то прошелся по ушам крепким словом. Мазали пальцы черным цветом и делали отпечатки. Сканировали лицо, брали кровь для анализа, заполняли свои базы данных. Без лишних объяснений, но зато с кучей вопросов.
Фраза «Из капсулы» с каждым разом все больше била по самолюбию, становясь в один ряд с насмешками и ругательствами. Перемежаясь с понятиями о низшем классе, втором сорте, искусственном интеллекте… и многими другими, граничащими с человеческим
Хуже было только то, что Вито осознавал чуждость этих мыслей. Все, что было в его голове, являлось абсолютной ложью, на которой, словно памятник человеческим достижениям, стояло его собственное осознанное «Я».
— И кто ты? — поинтересовался очередной незнакомец с ошейником, в синей спецовке полицейского. Он пил смердящую черную жижу из приспособления, называемого чашкой. Был аккуратен, по меркам общества, симпатичен. Лет сорок. Всю жизнь на одной должности. Его это устраивает, видно по лицу, об этом говорит загруженный в Вито опыт. Однако… что-то в искусственной памяти было не так. Однобоко. Выборочно.
Вито устало смотрел на полицейского сквозь голографический экран компьютера и пытался осмыслить короткий вопрос. Кто он? Вито? Новорожденный, или только из капсулы? Творение мастера… или сын отца?
Знакомство с процессом оформления документов вымотало окончательно, и вопросы, которые возникали в его потяжелевшей голове, не находили ответов.
— Любовница… — прошептал он, явно наткнувшись мыслями на очередную установку своего мастера Ирраиля.
Глава 19
«В этот раз сон был иным. Словно полудрема. В ней можно было подумать, рассмотреть, обернуться. Вот и сейчас Тарис осмысливал себя отдельно от своего извечного кошмара. Стоял в стороне и наблюдал. И проникался всеобщей жутью. Слишком много близнецов вокруг. Ковер под ногами хлюпает от крови. Его цвет не разобрать. Удушливый запах смерти. Не такой, какой ощущаешь, когда взрывается чужой ошейник. Иной. Страх, ужас, испражнения… вспоротые животы… или синие от удушья лица. А еще сломанные шеи и позвоночники… Это воспринимается отдельно от людей, прочувствовавших это. Ментальный фон — сплошная какофония звука: немого крика, боли… страдания.
А еще в этом сне есть его копия. Ребенок: мелкий, хрупкий, с гордо поднятой головой. Он взирает на кровавое безумство с недетским торжеством, а десятки демонов, подконтрольных его длани, вершат жуть, превращая живых людей в изломанные куклы. Взгляд мальца прикован к одному из них. Тарис и сам смотрит в ту сторону не в силах оторвать взгляд. Молодой мужчина. Сильный, мощный, со знакомыми чертами лица. Он мысленно называет себя Маркусом и цепляется за это имя, разгоняя туман, который наслан на его разум. Глаза у него такие же синие, как и у Тариса. Он прорывается сквозь близнецов, несмотря на собственные ранения. Настигает, расшвыривая людей в стороны, как медведь…
— Тео! — кричит, подхватывая мальчика, поднимая. — Очнись!
Но
Лаен никогда не видел этой части кошмара и теперь стоит посреди него и странным образом пытается осмыслить происходящее. Множество вопросов роится в его голове. Но ни на один нет ответа. Кто этот малыш, а кто человек, так нелепо получивший ожёг? Почему у мальчика такая же способность, как и у него, Тариса?
Что за демоны-близнецы вокруг танцуют свои кровавые танцы?
Пока он думает об этом, обожжённый человек успевает ухватится за лицо, отступить к окну. Тео его просто толкает, и тот опрокидывается.
Ребенок хохочет. И тут же получает возмездие за свою кровожадность… Словно ураган, на него налетает другой человек… Отбрасывает в сторону, сшибая мощным ударом. Ребенок же поднимается, словно ничего не произошло. Рассеченный лоб начинает заживать сам по себе. Близнецы наступают со всех сторон, повинуясь его воле.
— Поздно, Фёрди, ты его не вернешь! — смеется он… — Теперь здесь я, а не твой брат!
Парень, на десяток лет старше его, лишь горько усмехается, стирая с лица кровь. Он уже знает больше. Его мысль раскрывается в пространстве, словно цветок. Тарис читает ее, вздрагивает, осознавая в один миг весь ужас произошедшего. А за спиной Фердинанда в этот миг вырастает долгожитель. Он скользит взглядом по ухмыльнувшемуся мальцу, а потом кладет руку на плечо Фердинанда.
— Довольно, мой император. Это больше не ваша забота. — А потом демон вкладывает в ладонь парня кольцо. Алый камень мерцает красным в свете электрических ламп. — Это просто символ, мой господин. Однако… мне приятно, что он будет у вас…
— Ты выбрал не то тело, дед… — покачал головой Фердинанд, сжимая кольцо в кулаке. — Увы… я сильнее, чем Тео…
— Прикажите, мой император. Властитель должен быть только один… иначе мной смогут управлять все…
Фердинанд лишь кивнул и наконец надел на палец врученный ему символ власти.
— Устраняй всех… — прошептал он, а потом кивнул на Тео. — И его тоже… — И ни на миг не прикрыл своих серых глаз, пока говорил это.
Сейчас Тарис спокойно может встать напротив него, рассмотреть. Почти в одинаковом возрасте… Одежда на нем окровавлена, а за спиной его тенью стоит старик… Долгожитель Нандин Абэ.
Напротив них ребенок, внутри которого одновременно сидят две личности. Они бьются за право бодрствования. Мысли их смазаны. Эмоции смешаны. Это действительно больше не Тео… и не его дед…