Психология конфликта
Шрифт:
Это не означает, однако, что проблема нейтральности не вызывает вопросов, когда психолог реализует ее практически. Нейтральность в поведении посредника в конфликте – необходимая, но трудно удерживаемая позиция в силу потребности его участников получить от терапевта подтверждение своей правоты, пытаясь «перетянуть его на свою сторону», представляя свою позицию более справедливой, свое поведение более «правильным», а себя – «жертвой» партнера. Фишман описывает следующий эпизод из своей практики. В течение двух месяцев он работал с супружеской парой, которая за это время добилась существенных успехов в
По существу они смогли перейти тот рубеж, на котором прежде обычно происходило размывание их трудностей благодаря привлечению третьего лица, и получили возможность разрешить некоторые свои разногласия.
Но однажды жена позвонила терапевту и сказала, что хотела бы в начале следующего сеанса побеседовать с ним наедине. Терапевт согласился. В начале сеанса жена и терапевт заходят в его кабинет, а муж ждет в коридоре.
Жена. Фрэнк меня не понимает. Всякий раз, стоит мне заикнуться о том, как я беспокоюсь за свою мать, он выходит из себя.
Фишман. Это касается только вас с Фрэнком. Он должен присутствовать здесь, чтобы ответить.
(Минухин, Фишман, 1998, с. 143).
Фишман, комментируя этот эпизод, говорит о том, что если бы он позволил женщине жаловаться на своего мужа, это означало бы не только «недопустимое вовлечение терапевта» в их отношения, но и «лишило бы мужа и жену возможности самостоятельно уладить свои разногласия». Добавим к этому, что даже «разовое» присоединение терапевта к позиции одной из сторон разрушает процесс посредничества и, что еще опаснее, может обострить конфликт, усиливая позицию одного из участников и ослабляя позицию другого и вообще меняя схему конфликта (теперь их двое против одного).
Таким образом, психолог, выступая в роли посредника, должен сохранить нейтральность по отношению к позиции участника конфликта, не стать его «адвокатом», иначе возможность посредничества будет исключена. Посредник не судья, и он не должен принимать собственных решений, касающихся конфликта. Посредник не может выносить своих оценок по поводу проблемы конфликта и поведения его участников, не должен «присоединяться» к позиции участников, так как в этом случае он не сможет оказать им эффективную помощь.
Во время первого сеанса с такой воинственной парой терапевт может сказать: «Вы правы» – жене и «Вы тоже – правы» – немедленно ощетинившемуся мужу. А затем продолжить: «Однако за то чтобы чувствовать себя правым и несправедливо обиженным, придется заплатить дорогую цену – ваша совместная жизнь будет несчастной». Правда, это не слишком мягкий прием присоединения, однако такой вызов («чума на оба ваших дома») дает понять, что терапевт принимает к сердцу проблемы этой пары.
С. Минухин, Ч. Фишман
Его нейтральность, однако, не означает бесстрастности или равнодушия. Участники конфликта должны чувствовать заинтересованность посредника в успешном разрешении конфликта – но не в победе какой-либо из сторон. Обратившийся к посреднику человек должен
Положение посредника часто осложняется тем, что обратившиеся к нему люди, как правило, ждут от него помощи, советов, поддержки своей точки зрения. Они ждут, что своей компетентностью или своим авторитетом он решит проблему в их пользу или, по крайней мере, укрепит их в сознании своей правоты.
Устоять в этой ситуации направленных на тебя ожиданий (тем более, если у посредника возникает иллюзия, что он видит простой и эффективный способ решения проблемы) можно только при абсолютной уверенности в том, что самую большую помощь людям можно принести, не решая за них проблемы, а помогая им самим их решить. Вспомним часто используемую сейчас поговорку о том, что если человек голоден, то лучше дать ему не рыбу, а удочку. Если у человека есть проблема, то лучше дать ему не конкретное решение, а способ, инструмент решения своих проблем.
Анализ конфликта
Несмотря на то что в практике широко используется метод «анализа конкретных случаев» и во многих других областях деятельности часто возникает задача анализа ситуаций, процесс анализа конфликта редко освещается в литературе.
Один из немногих и последних примеров – это работа Р. Фишера по проблемам межгрупповых конфликтов, снабженная иллюстрациями анализа политических конфликтов. Фишер, также отмечая игнорирование конфликтологией анализа конфликтов, понимает под последним первоначальное и взаимное изучение, дифференциацию и прояснение источников конфликта и процессов взаимодействия, характеризующих как его историю, так и его текущее проявление. Эта фаза, по его мнению, вводит в «феноменологическое объяснение» конфликта, в котором стороны совместно идентифицируют, различают и устанавливают приоритеты существенных элементов конфликта способом, который ведет их к взаимному эмпатическому пониманию.
В такой трактовке анализ конфликта становится важной стадией конструктивного разрешения конфликтов. Как считает Фишер, основные принципы анализа конфликта могут быть сформулированы следующим образом.
1. Анализ конфликта должен быть направлен на источники и типы конфликта и процессы взаимодействия и эскалации, которые привели к теперешнему состоянию конфликта.
2. Анализ конфликта должен описывать потребности, ценности, интересы и позиции в связи с главными спорными вопросами.
3. Анализ конфликта должен быть направлен на восприятия, когниции, потребности, опасения и цели каждой стороны и должен делать возможными взаимное прояснение ситуации, взаимный обмен признаниями, гарантиями и потенциальными вкладами между сторонами.
4. Анализ конфликта требует ясной и честной коммуникации, в которой стороны восприимчивы к общим ошибкам в восприятии и когнициях и развивают эмпатическое понимание друг друга.
5. Анализ конфликта может быть облегчен умелым и беспристрастным консультантом – третьей стороной, которая усиливает мотивацию, улучшает коммуникацию, регулирует взаимодействие и помогает диагнозу, поставляя релевантные концепты социальной науки (Fisher, 1994, р. 50–53).