Пусть умрет
Шрифт:
– Именно это я и хотел от тебя услышать.
– Не сомневаюсь, – уверенно ответил Максимов.
– Почему?
– Думаю, этот экономический нонсенс невозможно объяснить политическими соображениями. Не то время. Сегодня на идеологию всем начхать. Каждый думает только о своем собственном кармане.
Синистер опять вскочил. Очертив несколько кругов вокруг стола, как заходящий на посадку самолет, которому диспетчер не дает «добро» на приземление, он нарвался на нетерпеливый окрик:
– Ты когда-нибудь
– Есть еще кое-что, приятель! – воскликнул Синистер, спикировав на стул так, что оказался на нем верхом.
Он упер руки в стол, разведя локти в стороны и вперед, подобно рассерженному тетереву. Максимов хихикнул.
– Не вижу ничего смешного, бадди! Сейчас будет самое главное: наши службы проследили, куда, в конце концов, упорхнули те хищные птички. И как ты думаешь, куда?
26
Rolla-costa – американские горки (англ.).
– Судя по всему, куда-нибудь в Латинскую Америку. Или...
Но возбужденный Фил прервал полет его мысли и нетерпеливо перебил:
– Держись крепче за стул, Алекс – эти птички свили гнездышко в небезызвестной нам с тобой Бурна-Тапу.
Нельзя сказать, чтобы Максимов не ожидал такого поворота. В последнее время эта африканская страна очень назойливо путалась под ногами, пока, в конечном счете, крепко не засела в подсознании. Рано или поздно он бы, конечно, и сам догадался. Но его удивил даже не сам факт, а то, с какой уверенностью он был преподнесен. Похоже, у Фила и его поставщиков информации, не было особых сомнений в ее подлинности.
Но на всякий случай Максимов спросил:
– Откуда сведения?
– Можешь не сомневаться в их достоверности, – развалившись на стуле, уверил его несколько успокоившийся после ошарашивающих изобличений Синистер.
– Фил, ты говоришь так, как будто ребята из ваших органов никогда не ошибаются.
– Можешь мне поверить – на этот раз они не ошиблись. Я видел документы своими собственными глазами. А также и фотоматериалы. Самолеты были куплены тем Антильским оффшором для африканцев. И главное, доставлены прямиком туда!
– Забавно! Значит, неспроста они бороздят просторы воздушного океана у берегов Индийского, – «скаламбурил» Максимов.
– Да-да! И иногда попадают в поле зрения спутников...
– Спутников-шпионов, Фил, заметь! Спутников-шпионов, которыми ваша разведка засоряет мирное космическое пространство...
– Come on! А у вас этим занимается исключительно министерство сельского хозяйства, – беззлобно огрызнулся Синистер. – Да у вас каждый агроном – сотрудник КГБ!
– Это наглая ложь! У нас каждый агроном – сотрудник ФСБ.
Максимов еще раз придвинул папку с делом НИРЭСКУ к себе и стал задумчиво листать страницы. Он не мог избавиться от чувства какого-то несоответствия... Что-то не вязалось...
– Так... – бубнил он себе под нос, пока Фил, воспользовавшись передышкой, засорял эфир радиоволнами, – ...посмотрим еще раз. Предмет договора, условия оплаты, сроки поставки. Гарантии, форс-мажор... Сколько же лабуды! Где же ты, спецификация? Так... вот она! Как же он не обратил внимания в первый раз! Ну, конечно!»
– Фил, дружище! Посмотри-ка сюда, борода!
– Что еще ты там раскопал, бадди?
– Фил, ты растолстел и не заметил главного! Ты сравнил только «итого», Фил. Посмотри на разбивку цены. Видишь?
– Ну...
– Так ответь мне, почему на этих двух самолетиках парни «наварили» почти тысячи процентов, а на других двух ничего?! Совсем ничего.
– Не понимаю, Алекс... В самом деле!
– А ты посмотри на год выпуска. Они на двадцать три года старше. Это просто хлам!
– Скажи мне, зачем этим ребятам тащить через полмира просто хлам?
– А ты пораскинь мозгами...
– С другой стороны, часто именно на хламе можно неплохо заработать, – послушно «пораскинул мозгами» вслух Синистер
– Вот-вот! Только каким образом в данном случае? Я лично пока не понимаю.
– Я тоже.
– Вот потому и живем мы с тобой на зарплату. Так у нас в народе говорят.
– Жалеешь об этом?
– Ты меня хорошо знаешь, Фил.
– Естественно! – Синистер взглянул на Максимова с улыбкой, безусловно свидетельствующей об абсолютном доверии к своему другу – Но… я тебе еще не всё рассказал.
– Сдается – я тебе тоже смогу рассказать кое-что любопытное.
– Позже!.. Let me finish, guy. Посмотри.
С этими словами Синистер извлек из папки фотографию, с которой Максимова угрюмо разглядывал тип средних лет – лицо простоватое, волосы пегие, прищур подозрительный.
Трудно было ошибиться человеку с такой замечательной зрительной памятью, каковой обладал Максимов, – человек на фотографии был не кто иной, как Марлен Марленович Проньин.
И Максимов сообщил своему другу, что знает этого человека и сознался, что по мере их беседы у него мало-помалу родилось чувство, что каким-то удивительным образом Филова история начинает связываться с его собственной историей. Почему? Фил незамедлительно узнает, если запасется терпением.
Но, увы, оба зубра дедуктивного анализа были вынуждены с сожалением признать, что картина стала еще больше запутанной с появлением в двух, казалось бы совершенно разных историях одного и того же персонажа. И какого персонажа, заметьте – такие люди случайно в историях не появляются.