Пустошь

Александер Джен

– Сделай, как я сказал.

Глядя куда-то вправо, Ланкастер слегка наклоняет голову – видимо, к нему обращаются. Потом он сердито отдает какой-то приказ и снова поворачивается ко мне.

– И еще. Никаких драк с охраной. Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Мы и так потратили сегодня кучу денег.

Изображение исчезает, и экран снова превращается в тонкую пластину прозрачного стекла.

– Я – труп, – вслух произношу я, стоя под сильной струей горячей воды, пока механические руки трут меня губками и ароматным мылом. Сколько же сюрпризов таит этот мир – эта высокотехнологичная

стеклянная гробница, в которой я чувствую себя жалкой букашкой?

Я переодеваюсь в одежду, лежащую в сетке: мешковатое нижнее белье, футболку и накрахмаленные брюки явно не моего размера. К костюму прилагаются белые сандалии, которые натирают мои и без того натруженные ноги. Я сижу на постели и жду, пока не раздается пронзительный писк и над столом не поднимается небольшая площадка, на которой стоит поднос с едой. Когда я снимаю поднос, площадка исчезает, и деревянные панели вновь смыкаются. Я поворачиваю обратно к кровати, но тут замечаю за дверью камеры Беннета и кидаюсь к нему.

– Ланкастер уже приехал?

Беннет качает головой. На лбу у него большой кусок белого лейкопластыря. Видимо, временная мера, пока не доберется до регенератора.

– Ешь, – говорит он и уходит.

К еде я не притрагиваюсь. Томас Ланкастер превращает детей в персонажей ролевых игр. Наверняка соврал, будто не намерен меня удалять. Не хочу брать от него ничего. Возвращаюсь на постель и сворачиваюсь калачиком.

Однако когда экран снова вспыхивает и раздается женский голос, любопытство пересиливает. Я сажусь за стол и начинаю машинально набивать рот едой.

«Компания «Лан корп» – ведущий разработчик медицинских и оборонных технологий. Именно она представила на рынок церебральные чипы. Произошло это более пяти лет назад, когда компания выпустила “Войну” – первую в истории ролевую реалити-игру».

Голос у женщины успокаивающий и мелодичный – Совсем как у Джиллиан – и несколько смягчает страшный видеоряд: кровь, насилие и смерть. Те же образы я видела на детской площадке рядом с баром, после того как Деклан рассказал мне об удалении.

«Сегодня «Лан корп» по-прежнему предлагает своим клиентам высококачественные персонажи, а также целый ряд игр, созданных специально для лечения различных синдромов агрессии. Среди ее продуктов – «Пустошь», ролевая игра номер один, предназначенная для пациентов с геном агрессии В».

На экране кадры из «Пустоши» чередуются с рекламными роликами. Мальчик и девочка крадутся на подземную стоянку, за окнами которой мелькают чьи-то тени. Я слабо вскрикиваю: этих самых персонажей мы освободили в тот день, когда я чуть было не помешала Оливии убить Риза.

Геймерша в белой комнате с экранами поднимает вверх большие пальцы. На футболке у нее надпись: «Выбирай клан с осторожностью».

Камера переключается на девушку с зелеными глазами, короткими светлыми волосами и рваным ухом, которая наставляет «глок» на двух людоедов. Я застываю с набитым ртом. Провожу рукой по изувеченному уху, и в желудке у меня все переворачивается.

Последний кадр – Стена стеклянного здания, превращенная в огромный рекламный плакат. На нем та же фраза, что на футболке у геймерши, а в самом низу слова:

Honor, Virtue, Loyalty

Честь,

добродетель, верность

«Пустошь»

В центре плаката – моя фотография. В одной руке я держу нож, в другой – пистолет. Глаза сощурены, волосы развеваются – похоже, схватка в самом разгаре.

Теперь понятно, что имел в виду светловолосый модератор. Понятно, почему Деклан и другие персонажи так странно на меня реагировали. Клавдия Вертью – лицо «Пустоши», и я единственная, кто об этом не подозревал.

Дверь распахивается, и я чуть не падаю с кресла от неожиданности. Входят два уже знакомых мне охранника.

– Мистер Ланкастер готов с тобой встретиться.

Глава двадцать шестая

Меня отводят в зал, похожий на черный бриллиант. Тот самый, который я видела глазами Оливии.

– Только попробуй что-нибудь выкинуть, – угрожающе произносит Беннет, подталкивая меня к металлическому стулу на тонких ножках.

Вряд ли я смогу причинить много вреда. Кроме стола и стульев в зале ничего нет.

– Постараюсь держать себя в руках, – отвечаю я.

«Разве что выпрыгну в окошко», – хочется мне добавить. Но Беннет уже повернулся к двери, а у меня нет ни малейшего желания его задерживать. Кроме того, стеклянные стены невероятно толстые – даже отсюда видно.

Дверь за Беннетом захлопывается. С минуту я выжидаю, не вернется ли он. Потом принимаюсь мерить шагами комнату: от колонны к колонне, вверх по одной лестнице и вниз по другой – Словно соединяю точки, чтобы получить рисунок. То и дело я запинаюсь о штанины белых накрахмаленных брюк, и мне приходится снова закручивать пояс в рулетик.

– Хорошо выглядишь, Клавдия.

Я резко оборачиваюсь. Ланкастер стоит на верхней площадке одной из лестниц и беззаботно улыбается. Когда я бросаю быстрый взгляд на открытую дверь у него за спиной, он грозит мне пальцем.

– Сама ведь знаешь, что дальше лифта тебе не пройти. К чему пытаться?

В сознании проплывает картинка: Томас Ланкастер, окруженный людьми в деловых костюмах. Мне вспоминается, как он ругался, хватаясь за левую щеку.

– Ты солгал мне! – прошептала я, когда охранники прижали меня к стеклянной стене. – Ты обещал отпустить меня домой, как только я протестирую для тебя «Войну»!

Между пальцами у Ланкастера сочилась кровь.

– Вколите ей успокоительное! – проревел он. – А потом – на реабилитацию!

– Я хочу домой!

– У тебя нет дома.

Я трясу головой, отгоняя воспоминание. Мне отчаянно хочется уцепиться за него, попытаться вспомнить что-нибудь еще, но слишком многое сейчас на кону.

– Я не собираюсь сбегать, – говорю я.

Ланкастер стоит так близко, что я вижу у него на лице шрам, оставшийся после моего удара. И зажатый в руке электрошокер; выглядит он гораздо смертоноснее, чем пушка Деклана. Даже не сомневаюсь, что Ланкастер с удовольствием пустит его в ход.