Пустошь

Александер Джен

– Нападать на тебя я тоже не планирую, – добавляю я.

– Ух ты, какие мы покорные!

– Просто устала.

Усмехнувшись, Ланкастер делает мне знак подойти. Прежде чем подчиниться, я с силой впиваюсь ногтями в ладони, чтобы сдержать подкатившую к горлу желчь. Ланкастер смотрит на меня с улыбкой. Зубы у него еще совершеннее, чем у Джиллиан, а кожа слишком гладкая для нормального человека. Он кладет руку мне на плечо и спрашивает:

– Хочешь посмотреть наши последние разработки?

– Прямо здесь?

Ланкастер

удивленно приподнимает бровь:

– Нет, дорогая. Там.

Он указывает на открытую дверь.

Это какая-то уловка. Зачем ему устраивать мне экскурсию?

– Зачем?

– Я обещал тебе в прошлый раз, но не смог сдержать слово. Нас… э-э… кое-что отвлекло. – Он протягивает мне руку и кивает на дверь. – Ну что, идем?

Мы выходим в коридор. Я не поднимаю взгляд, однако по-прежнему внимательно слежу за Ланкастером. На лице у него безмятежная улыбка, при виде которой меня окатывает холодом и начинает тошнить. Мне хочется кинуться на него, но краем глаза я замечаю позади что-то бежевое: за нами по пятам следуют охранники.

Останавливаемся перед лифтом. Томас прижимает пальцы к сканнеру и вводит код – девять тысяч пятьсот двенадцать. Стальные двери открываются. Он берет меня под локоть и проводит внутрь; я тут же выдергиваю руку и забиваюсь в угол кабинки.

Беннет тычет меня электрошокером в плечо и кивает на заднюю стену лифта.

– Лицом к стене, Вертью.

Беннет держит руку на створке двери, не давая ей закрыться. Похоже, он будет стоять так, пока я не подчинюсь.

Словно я преступница…

Я поворачиваюсь лицом к стене. Не хочу спорить: не важно, что ждет меня впереди – пусть только оно случится поскорее.

Лифт останавливается на сто пятом этаже. Я слышу, как Томас опять вводит код, и двери открываются. Коридор за ними напоминает реабилитацию в стеклянном автобусе – такой же пустой, холодный и безупречно белый.

– Что за странная любовь к белому цвету? – Спрашиваю я.

– Белый успокаивает и очищает мысли.

Может, поэтому Томас Ланкастер настолько бесстрастен? Он окружил себя стерильной белизной, чтобы не чувствовать вины – не думать о том, что он создал «Пустошь» и продает одних людей другим, как средство развлечения. Хотя нет, сам он называет это по-другому: реабилитация и терапия.

Мы входим в комнату. По периметру потолка тянется ряд крошечных лампочек размером с подушечку пальца. В центре пола – низкая белая платформа, над которой висит еще одна такая же.

– Это – новейший способ насладиться играми «Лан корп», – поясняет Томас. – Игровая платформа в буквальном смысле слова.

Я уже видела эту машину – в тот день, когда Оливия обнаружила нас с Декланом и все пошло прахом. Томас подводит меня к платформе.

– Пока ты была у себя в камере, доктор Коста удаленно установила связь между тобой и одним из персонажей. Так что теперь ты можешь сама опробовать эту удивительную технологию.

Когда я застываю

на месте, Томас подтаскивает меня к себе.

– Не надо робеть, дорогая. Нам бы очень хотелось увидеть, как самый знаменитый персонаж «Лан корп» управляет другим персонажем. Кроме того, доктор Коста потратила на этот эксперимент уйму времени.

Во рту пересыхает. Я слышу, как у меня за спиной Беннет постукивает пальцем по электрошокеру. Чем занимается охранница – понятия не имею.

Свет тускнеет, и Томас произносит:

– Встань на платформу.

Я делаю, как велено. Когда верхняя платформа начинает опускаться, наваливается паника. Он что, хочет меня раздавить? Неужели это и есть удаление? Меня же расплющит в лепешку! Не останется даже мокрого…

Платформа останавливается над самой моей головой. Из пола выезжают стеклянные перегородки, образуя вокруг меня кабинку. Потом раздается громкое гудение, и в лицо ударяет луч резкого голубого света. Я зажмуриваюсь и не открываю глаз, пока слепящий свет не гаснет.

Я стою на улице посреди снежной бури. В кожу вонзаются колючие снежинки, тело немеет от холода. В животе урчит. Внутренности сводит такой нестерпимой болью, что я не знаю, смогу ли сделать хоть шаг. Каким-то чудом это мне удается.

Раз я чувствую холод, значит, я не в игре. Верно?

– Где я?

Голос у меня мужской. И охрипший. Горло пылает от жажды.

– Как мне посмотреть инвентарь?

Передо мной появляется проекция – такую же я видела на экране у Оливии.

Вода: отсутствует.

Еда: отсутствует.

Оружие: отсутствует.

Раздаются чьи-то шаги. Я поворачиваюсь на звук и получаю кулаком в лицо. Переносица с хрустом ломается, словно тонкое стекло под ударом молотка. Я кричу, и нападающий бьет меня снова – на этот раз в живот.

Чьи-то сильные руки подхватывают меня под мышки. Я жду, что сейчас мне сломают шею, но ничего не происходит. Не переставая кричать, я открываю глаза. Оказывается, Беннет наполовину вытащил меня из кабинки и поддерживает за бока.

– Ну, как? – С безумной улыбкой спрашивает Томас.

Свет становится ярче, а верхняя часть платформы поднимается на прежнюю высоту. Я пытаюсь перевести дыхание. Лицо и живот болят.

– Черт! Что это было?

– Нравится? Ты – одна из первых, кто одновременно опробовал новую игру и новую приставку.

– Я только что управляла персонажем?

Томас довольно кивает и любовно поглаживает нижнюю часть платформы.

– Все было настолько реально… Я думала, это действительно я.

Томас радостно хлопает в ладоши, точно довольный ребенок.

– То-то и оно!

Когда есть такие технологии, зачем вообще выходить из дома? Теперь геймеры могут проживать свои извращенные фантазии как наяву, а не просто наблюдать за ними на экране.

– Такое… такое не оправдать никакой борьбой с воображаемой эпидемией агрессии.