Путь во Мраке
Шрифт:
— Вот тебе, а не поцелуи, — мстительно произнесла я, показывая фигу тому месту, где только что стоял демон, задрала нос и ушла доедать свой обед.
После обеда опять были занятия с дьером Харагом, затем отец забрал меня, и Эл злорадствовал мне вслед, что мои уроки продолжаются. Но с папой были, как он выразился "Полевые занятия", и Эл за своими насмешками скрывал зависть, потому я снова показала ему язык. Папа усмехнулся, дернул меня за ухо, и мы отправились в ближайший лес. Правда, для этого пришлось уйти на западный склон Андалийских
Папа учил сдерживаться. Брать след и останавливаться перед самым прыжком, когда запах чужой жизни становился просто невыносимым. У меня никак не получалось, но отец был рядом и перехватывал меня в прыжке. Я злилась, бесилась, шипела и даже пару раз кинулась на него, получила по мягкому месту, услышала настоящее шипение взбешенного вампира и… кидаться перестала. Страшно. Лишь только поле того, как я начала вспоминать, что разум у меня тоже к жажде прилагается, инстинкт самосохранения помог, и дала несколько раз добыче сбежать прямо из-под моего носа, папа, наконец, разрешил мне поймать вепря. Злого вепря. Но я была вымотана жаждой, потому оказалась злей и упорней. Отец дал мне одной насладиться плодами моей охоты, и мы вернулись домой, где получили за мою, окровавленную и порванную в борьбе с вепрем, одежду.
Перед сном мы, по старой привычке, долго сидели с братом на окне моей спальни и болтали. Я ему рассказывала про то, как жила за пределами нашего дома. Элу я рассказывала почти все, и почти не смягчая красок. Даже про тюрьму рассказала, и как Ормис освободил меня.
— Вес-село было-с, — отозвалась Мышь, висевшая на моей шее и положившая голову на плечо Элиама.
— Гады-с-с, — отозвался с пола Чудик. — Навещ-щу еще раз-с-с.
— Элька, ты, действительно, кровопийца, — усмехнулся брат.
— Сущность такая, — ответила я.
Мы проболтали до полуночи, а после брат ушел, не забыв поцеловать меня в щеку и пожелать "сладких снов во Мраке". Чудика мы с Мышкой тоже прогнали.
— Нечего в спальне незамужних девушек ошиваться, — важно сказала я.
— Да-с-с, — гордо поддержала меня Мышь.
— Лиц-семерки-с-с, — обозвал нас слангер и философски добавил. — Ж-шенщины-с-с.
— Иди-иди, — помахала я ему рукой.
— Пош-шевеливайся, — вторила мне слангера.
— Пос-сторож-шу, — попытался остаться Чудовище.
— За дверями, — смилостивилась я.
— Ладно-с-с, — с неохотой согласился змей и исчез за дверями спальни.
— Наглец-с, — нервно дернула хвостиком Мышка, но плутоватые глаза говорили, что ей все нравится.
— Как все мужчины, — поддержала я. Мы обменялись понимающими взглядами и заснули.
Следующий день начался привычно. Мышь умчалась куда-то с Чудиком, я после завтрака отправилась в цепкие лапы дьера Харага. Скрип перьев и бубнеж учителя навевали зевоту. Мой нос клонился все ниже и ниже, глаза упорно закрывались, и вскоре я позорно спала…
— Элиана! — окрик учителя подкинул меня. — Вы спите!
— Я?!
— А что тогда вы сейчас делали? — вопросил учитель.
— Писала, — кивнула я.
— Да? — ядовито произнес тролль. — Тогда покажите!
Тяжело вздохнув, я опустила взгляд и увидела исписанный до конца лист, хотя точно помнила, что уснула где-то на середине. Даже почерк был мой. На тетради лежало самописное перо, такое же невинное, как мое лицо, когда я понесла тетрадь учителю. Так вот он какой, подарочек Пресветлой!
— Странно, — проворчал тролль, глядя в заполненный лист. — Действительно, все, что я диктовал. Даже ошибок нет. Хорошо, Элиана, возвращайтесь на место. — И тут же ткнул в меня пальцем. — Но я слежу за вами!
— Как скажите, дьер Хараг, — покорно кивнула я и вернулась на свое место.
Элиам с интересом посмотрел на мое перо, что дало повод подозревать его в том, что он все видел. Брат усмехнулся, глядя, как я отодвигаю божественный подарок подальше от него и взялся за свое, обычное. Урок возобновился. Я сознательно не тронула перо, но оно осталось недвижимым. Вот, как, значит. Вздохнув, я начала писать сама. Выручить выручило, а за меня работать не хочет, вредина.
Неожиданно в дверь постучали.
— Войдите, — поморщился тролль. Он очень не любил, когда занятие прерывали.
В дверь просунулась голова беса-лакея.
— Дьер Хараг, там к леди Элиане жених пришел, — доложил он.
— Что? — возмутился наш учитель. — Какие женихи, когда ребенок еще темнота беспросветная? Не отпущу!
— Дьер Хараг, — я поднялась с места.
— Нет, нет и нет! — топнул ногой тролль.
— Дьер Хар-раг, — прорычала я.
— Вам меня не запугать, Эли, — насупился учитель.
Элиам с интересом наблюдал за нами. Я уперла руки в бока и показала клыки. Учитель закатал рукава и встал в дверях.
— Учиться!
— Пус-стите, — зашипела я.
— Только через мой труп, — решительно мотнул головой тролль.
И тут я задумалась. Если я выпью учителя, от отца точно попадет. И так в дом к Пьющему кровь не всякий решится пойти работать, а уж после того, как ученик выпил своего учителя… От папы сильно попадет, может, даже замуж не пустит…
— Пожалуй, обойдемся без трупов, — неожиданно раздался чуть насмешливый голос.
Луч Света оплел тролля и переставил на другое место. Мой обожаемый демон стоял в дверях и протягивал ко мне руки. Я сорвалась с места и побежала к нему.
— Эли! — не желал сдаваться дьер Хараг.
— Уважаемый дьер, — Ормис посмотрел на злого учителя, — скажите, что вы сегодня проходите. Обещаю, завтра Эли вам сдаст этот материал.
Я возмущенно посмотрела на демона, но он остался невозмутим. Тролль же, потерев подбородок, все-таки кивнул и написал список тем. Когда он его отдавал, на его губах играла мстительная ухмылочка.