Путь
Шрифт:
Он присел у оставшегося кокона и опустил рядом с ним сестру. Подошёл и сел рядом Хэм, внимательно, с сильной тревогой в чувствах посмотрев на неё.
— Что смотрите, мальчики мои, давайте вытаскивайте меня из уника. Или что-то мешает?.. — Улыбнулась она.
— А сама? — Спросил Иван.
— Сама я руку поднять не могу. Давайте быстрее! Мне плохо… — Ответила она.
И мужчины начали вытаскивать свою непутёвую, с совершенно суицидальными наклонностями родственницу из одежды. Иван давно не видел свою сестру в таком виде, не считать же, те моменты,
Он провёл рукой по её всё ещё смуглой от загара коже, сквозь которую просматривался муар от заживших ранений.
— Что? — Шепотом спросила она, — В чём проблема?
— На тебе есть хоть одно живое место? — Тихо ответил он.
— Или ты вся в шрамах? — Поддержал его брат.
— Где-то там, ниже коленей, должно быть чисто. — Сказала девушка, и он вместе с Хэмом аккуратно подхватил её, перенёс и уложил в капсулу. Женька улыбнулась, открыла рот, и лепестки сомкнулись над ней, кокон взлетел и повис в ряду таких же, лишь один был раза в четыре крупнее.
— Ну что, идём? — Спросил брат. Зал был пуст, их товарищи покинули его несколько минут как.
— Ага, пошли, сейчас только свяжусь с Тали, а то она, наверное, волнуется. — Ответил Иван, набирая номер инструметрона жены.
— Не стоит беспокоиться, — прозвучало в голове, — Тали в курсе произошедшего здесь.
— А?.. — Удивился он и лишь тихий словно эхо, ироничный смех в мыслях был ему ответом.
Инструметрон пискнул, соединяясь и, он увидел заплаканное лицо жены.
— Что с тобою? Почему ты плачешь? — Спросил Иван.
— Ванечшка! Ваня! Рина, Рина Тоталли погибла… — И жена закрыла лицо ладонями, заплакав горько-горько.
Женька (Ферос, Надежда Чжу 15 января 2387 г. Утро.)
Туман, прорезаемый солнечными лучами, проходящими сквозь кроны деревьев. Иду сквозь высокую траву, проводя ладонями по головкам полевых цветов, обильно растущих в траве. Вдыхаю их запах, смешанный с запахом пыли и коры сребролистов. Откуда-то спереди доносится плеск воды и весёлый писк детворы. Но, берег Зеркала, на который я вышла, пустынен, и лишь мелкие волны с едва слышимым шипением прокатываются по разноцветной гальке.
Шорох травы позади меня, я оборачиваюсь и вижу плечистую фигуру в белых форменных брюках. Ботинках на толстой подошве и белой водолазке, на которой синяя эмблема АС и буквы «LOKI EI-14».
Ноги сами несут меня к мужчине, и я глухим стоном утыкаюсь ему в грудь: — Папка-а-а! — Сиплю я сведённым судорогой горлом. — Папка-а-а-а…
Он обнимает меня одной рукой, прижимая к себе, другая же, пропускает мои волосы сквозь пальцы, потом ладонь проходит по моему лицу. Вытирая текущие против воли слёзы.
— Ну, что же ты, сырость мне тут разводишь? — Тихо говорит он. — Такая известная, прославленная, а ревёшь, как девчонка.
— Я тоскую по тебе, в этом причина… — Шепчу я. — А твой
— Я постарался. — Говорит он.
— Папка! А мама и Ванька оказывается живы, как и Наинэ, и Джинни, и Дакар, и Каади, и Сэй!
— Это прекрасно, доченька, идём, присядем, и ты расскажешь мне всё. А то, что-то давненько ты ко мне не заглядывала…
И мы прошли чуть в сторону, где под раскидистой кроной стояли два плетёных кресла и столик. Туман рассеялся, но, несмотря на это, озеро было пустынным, хотя детский смех и писк не пропали совсем, лишь отдалились куда-то далеко.
Я говорила и говорила, рассказывая отцу все новости за те годы, что мы не виделись. И один из самых любимых мной мужчин в моей жизни, молча, задумчиво слушал мой рассказ. Когда закончила, мы, просто молча, сидели, слушая, дыхание друг друга.
— Надо же, — прервал молчание папка, — моя маленькая девочка, столь многого достигла. Моя дочь, первый Спектр Совета от людей. Мне стоит гордиться…
— Твой лучший друг и шурин, Верховный главнокомандующий Альянса в величайшей войне в истории. А жена, Адмирал твоего же флота. — Тихо говорю я.
— А младший? Как там мой маленький мальчик?..
— Хэ-хэ… Твой маленький мальчик уже женат и командир СТЭЛС фрегата. Капитан второго ранга и мой напарник.
— И как он, как командир?
— Лучше меня, как командир, он на голову выше меня, как не грустно мне это признавать.
— Как у вас время-то летит. — Усмехнулся он. — Моя девочка в паре с синенькой красавицей и в окружении целого выводка малышей. Мой маленький мальчик, командир корабля и старпомом у него другой мой парень. Мой старший парень, мой гордый и храбрый Хэймон… Как же я соскучился, как соскучился, как бы хотел увидеть их всех, лишь на миг, на краткий миг. Но лишь ты, мой Огонёчек, навещаешь меня здесь.
— Папка! — Вскрикиваю я и, вскочив, прижимаюсь к нему. — Папка…
Он прижал меня к себе, шепча ласковые слова и теребя распустившиеся и растрепавшиеся волосы. Но, наше единение прервали шаги по гравию. Кто-то медленно шёл по берегу, пока не видимый нам, за кипами кустов.
Отец удивлённо посмотрел на меня и спросил: — Ты кого-то привела с собой?!
— Я привела?! — Удивилась я не меньше его.
— Ну, а кто? Это наше место и привести сюда, кого бы то ни было, можем только ты и я. Но я, не стал бы этого делать, да и некого мне приводить. — Отвечает он, и мы внимательно смотрим на берег, ожидая того, кто идёт, шурша камнями.
Через пару минут ожидания, из-за кустов появилась тоненькая девичья фигурка. Она была одета в знакомое, ослепительно белое, украшенное замысловатым узором платье. Такое есть у меня и у многих моих подруг.
Девушка подошла и увидела нас, стоящих у плетёных кресел. Оглядела, задумчивым взором, чуть щурясь, как будто пытаясь узнать, кого-то забытого.
— Кто вы и что это за место? Мне оно кажется знакомым, но я не могу вспомнить? — Спросила она.
— Ро?! Рина, ты что, не узнаёшь меня? — Спросила я.