Пять фантазий

Зильберман Роберт

– А если всё сложится удачно, и я через некоторое время вернусь, то как и где жить дальше?

– Во-первых, внешне ты будешь выглядеть именно таким, каким и должен быть в возрасте почти 60 лет, но здоровье – как у сорокалетнего мужчины;

Во-вторых, твоя квартира останется за тобой, и коммунальные услуги будут своевременно оплачены;

В-третьих, именно в таком возрасте тебе работать уже не надо, а с деньгами и славой у тебя проблем не будет всю оставшуюся жизнь. Но я тебя от себя не отпущу, и ты будешь работать здесь и долго.

– Но как и когда я вернусь обратно?

– Ты пробудешь там три года. Твоя задача всё понять, познакомиться со всеми аспектами

их жизни. Если захочешь, то проживешь там все запрограммированные три года. Если захочешь вернуться раньше, то у тебя в комнате под столом найдешь кнопку, на которую надо только нажать, и ты появишься в нашем мире. Но где ты появишься, я не знаю, поэтому тебе надо будет меня найти, чтобы после твоего рассказа снять все наложенные на тебя ограничения и рассекретить тебя. Да и ещё! Если надо будет связаться со мной по какому-нибудь очень срочному вопросу, то нажми три раза эту кнопку. Резко и коротко. Услышишь мой голос и говори, но недолго. Понял?

– Ну, хорошо, я согласен, но на твою ответственность!

– Не сомневайся, всё будет в порядке, и мы с тобой ещё выпьем за твое возвращение.

– Будем надеяться.

Глава 2

Подготовка. Переброска. Первые дни пребывания

– Дальше события развивались следующим образом, – продолжил свой рассказ Николай Федорович, – буквально на следующий день начались медицинская и психологическая подготовка. Ты, Виктор, наверно, можешь вспомнить, что перед этой так называемой «смертью» я пропал на месяц, сказав, что отбываю в отпуск. Именно в это время я проходил тренировки и обучение. Эти занятия проходили по интенсивной программе, которая не практиковалась ни в одном из специальных НИИ или клиник Москвы, и к концу второй недели я уже был готов отправляться в путь.

Однако этим подготовка не окончилась. Далее в моё сознание закачивались знания по различным отраслям науки и техники, искусства и архитектуры. Даже та информация, которая издавна находилась в голове, была трансформирована на самый современный лад. Самое интересное, что за одну неделю всё это легко разложилось по «разным полочкам мозга» и в любой момент могло быть вызвано для оперативного применения. При всем этом оказалось, что только одна шестая часть таких «полочек» памяти была занята, а остальное пока оставалось свободно.

Последняя неделя прошла в наблюдениях за имитацией собственных похорон и разбором сотрудниками вещей в моей квартире, а также просмотром возможных ландшафтов, людей и животных в параллельном мире. В результате общая подготовка составила около одного месяца вместо обещанных двух недель.

Наконец, настал день, когда меня положили на операционный стол с колпаком, закрывающим всё тело. От стола и колпака шла масса проводов и шлангов в разные стороны, каждый из которых имел свое предназначение. Прошло пару минут и после укола, произведенного механической рукой-автоматом, пространство между колпаком и столом стало заполняться каким-то серо-голубым туманом. В этот момент я как-то сразу спокойно заснул.

Проснулся под тем же колпаком, но мне почему-то показалось, что всё совершенно не так: и стол, и комната, в которой я находился, и окно другой формы. Никого из людей в комнате не было. Через несколько минут послышался шум открывающейся двери, приближающиеся шаги и неразборчивый диалог двух людей. Только после того, как была снята крышка-колпак, послышалась человеческая речь на русском языке:

– Пора его будить, время пришло, – сказал один голос.

– Да, давайте начнем, – ответил другой.

– Но он уже проснулся сам, смотри, как он на нас смотрит.

Тут

мое зрение сосредоточилось на людях, стоящих надо мной. Их было двое. Это были обычные люди, такие же, как и мы. Только цвет кожи их был несколько синеватого цвета и разрез глаз какой-то круглый.

– Наверное, выспался за всю свою прошлую жизнь. Конечно, теперь его жизнь – сплошной отдых.

– Николай Федорович! Вы нас слышите?

Я моргнул несколько раз, показывая, что слышу.

– Ну и хорошо. Пора вставать. Мы Вам поможем. Давайте руку.

Первый человек протянул мне свою руку и помог сесть. Я сел и оглянулся: вокруг было так же, как и у нас в НИИ, но окна, двери смотрелись по-другому, а потолок покрашен в голубой цвет. Может быть, поэтому лица этих людей казались мне голубоватого цвета. Да и глаза оказались такими же, как у нас. Я свесил ноги на пол, и мне сразу подали теплые тапочки.

– Как Вы себя чувствуете, ничего не болит?

– Нет, спасибо, всё в порядке. Ничего не болит. Даже общий тонус стал лучше, и я с удовольствием постараюсь включиться в ритм нашей совместной будущей работы.

– Ну, что ж, тогда вставайте. Вот Вам ваша новая одежда, которую надо будет носить первое время постоянно. У нас сейчас здесь немного холоднее, чем у вас, поэтому такая утепленная одежда будет Вам очень кстати. Хотите мы Вам поможем?

– Нет, нет, спасибо, – ответил я и стал быстро переодеваться.

Новая одежда была мне как раз по размеру, и я почувствовал себя в ней очень комфортно. Затем я встал и подошел к окну. Тут я немного обомлел, увидев совсем другие, непохожие на земные, городские ландшафты: дома из стекла и бетона самой различной конфигурации с большими балконами, на которых размещались маленькие сады с деревьями и кустарниками. Что-то здесь было от архитектуры современной Японии или Китая, а что-то от Швейцарии и Австрии. Но дальше я совсем обомлел: дороги небольшие, и по ним ездило мало машин. В основном все летали на маленьких машинках, причем в их движении чувствовалась какая-то организованность: одни летели в одном направлении, а другие параллельно в другом. Никто никого не обгонял, не подрезал – все очень размеренно и степенно. Мне подсказали, что эти машинки называются аэромобили. Самый большой такой аэромобиль мог перевозить не больше шести человек, да и то их было очень мало. Грузовые перевозки осуществлялись по автодорогам на земле, причем трейлеры, осуществляющие междугородние перевозки, ездили вне города. Видно перед городом имелись разгрузочные станции, где весь товар распределялся и перевозился уже на небольших автомобилях или на аэромобилях.

Принципиально их города мало чем отличались от наших мегаполисов, но разница в архитектуре и транспорте поражала.

Один из врачей посоветовал мне долго не смотреть в окно, предложил пройти в другое помещение, где нас уже ждали.

Когда мы вошли туда, я увидел большой лекционный зал, спускающийся амфитеатром к сцене. На сцене сидел президиум из двадцати человек и председательствующий, увидев нас, начал аплодировать. Его поддержали все остальные присутствующие в аудитории. Председатель собрания рукой предложил мне пройти к трибуне и спросил, на каком языке со мной можно разговаривать. Я ответил, что мой родной язык русский, но вполне сносно могу общаться на английском и французском языках. Опять послышались аплодисменты. Оказывается, здесь каждый знал только один какой-нибудь язык, а с иноплеменниками общались только с помощью электронного переводчика, вставляемого при необходимости в ухо. Поэтому мне предложили говорить на русском языке и, соответственно, мне вопросы будут задавать тоже только на русском.