Пять ликов богини
Шрифт:
Она проходит мимо нас, словно не замечая, и спокойно садится на диван. И всё, больше не делает ничего. Не включает голоэкран, не играет, не смотрит вирфильм. Она просто сидит, уставившись в стену.
— Чё происходит? — спрашиваю я у Крака.
— Юки Унаги умерла две недели назад, — отвечает он. — Передозировка снотворными таблетками. То ли ошиблась, то ли самоубилась — непонятно. Откачать её не успели, лайфчек отослал сигнал медикам, когда сердце уже остановилось. Те прибыли спустя две минуты и реанимировать не смогли. О её смерти тут же узнал Ден и выкрал труп прямо из больницы. А после решил поставить на собственной матери эксперимент. Он так же, как и ты, пытается воссоздать златоградские технологии бессмертия, но пошёл по другому пути. Ден подсадил
То, что рассказывает Крак, вызывает во мне какой-то звериный ужас, желудок скручивает в болезненном спазме, а горло обжигает кислотой. Интересно, что чувствовал сам Ден, когда проводил все эти манипуляции с телом собственной матери? Чего хотел? Не мог смириться с потерей близкого человека или же, как злой гений, увидел возможность испытать недавно созданную технологию? При всей моей жажде познания, я бы до такого никогда не додумался. Даже если бы мне просто рассказали о чём-то подобном, я бы испытал отвращение, но увидеть наглядно настоящего технологического зомби — ещё хуже. Бля, да эту технологию можно применить, как угодно, вплоть до желаемого Деном истребления человечества.
— Почему вы её не убили? — спрашиваю я и нервно сглатываю.
— Потому что биологически она жива. Мы не имеем права просто так, без причин, обрывать человеческую жизнь.
— Ага, как же. Скажите это Лизавету Красину вчера.
— Убийство неприемлемо, но порой необходимо.
— Чтобы не дать мне услышать дурацкую фразу? Вау, какая важная причина. Ты в курсе, что я один хрен её выведал?
— От Ясеня Красина, когда ездил его допрашивать в личине Порфирия. Да, я в курсе.
Я с ужасом смотрю на Крака.
— Суки, вы же не…
— Расслабься, с Ясенем Красиным всё в порядке. Более того, его сегодня вечером отпустят вместе с Пашей Машиной, потому что они и правда не имеют никакого отношения к унагистам. В отличие от Лизавета с Ринатом — эти были завербованы Чих Пых Мыхом, которого мы сейчас ищем.
— Я же тебе не…
— Ничего из этого не рассказывал? Ха-ха. Менке, ты такой наивный. Я знаю всё, что происходит. Всё. Ты думаешь, что успешно скрываешься, прячешься, обманываешь, но каждое твоё действие, как на ладони. По-твоему, Нане не заглянула в тетрадку, которую ты ей дал в самом начале, и не заметила, что она фальшивая? Тебе позволили отпилить мне голову, чтобы ты чувствовал контроль, верил, что управляешь ситуацией. И в итоге сам показал, где скрываешь настоящие записи. Мы стремились любой ценой помешать тебе воссоздать технологии Златограда. Ты просто не осознаёшь все последствия своих действий. И точно так же мы должны помешать Дену Унаги. Ваше бунтарство приведёт к большой катастрофе.
Я отхожу от Крака на несколько шагов назад. Всё это время эти ублюдки водили меня за нос. Я чувствую себя, словно подопытная лабораторная крыса, которую запускают в лабиринт и смотрят, как она его пройдёт. Срань, я и есть эта крыса.
Кулаки сжимаются сами собой. Тело требует встать в боевую стойку и атаковать немедленно, выбить дух из этой гердянки, и плевать, что это его не убьёт, мне просто хочется сломать стальное тело, чтобы хоть как-то выместить злобу.
Крак видит, что я трясусь, и издаёт звук короткого смешка.
— Менке, расслабься, мы не враги, — говорит он. — Сколько возможностей убить тебя лежало передо мной? Но ты стоишь тут, живой и здоровый.
— Вы убили Лизавета Красина. Зачем? Я ведь всё
— В Златограде правит бог, для которого вы как звери в зоопарке, а роботы не ваши рабы, а ваши надсмотрщики. Сейчас ты уже принял и переварил эту информацию, но услышь ты её тогда в окружении полицейских, атаковал бы без раздумий. Ты не тупой, догадался бы, что за ней скрывается, и остро ощутил бы угрозу. Роботы защищались бы, а в конце лишь два варианта: твой арест или твоя смерть. Да, мы могли бы выключить полицейских. Но тем самым отпустили бы на свободу унагистов. А ты бы отныне видел врага в каждом проезжающем мимо уборщике, потому что ты — параноик. Рисковать твоей жизнью мы не хотели. Поэтому и решили остановить Лизавета любой ценой, тем более, он всё равно связался с унагистами. А когда ты услышал эту фразу под личиной Порфирия, то принял спокойно и хладнокровно, решил, что тебе удалось сохранить от нас тайну, и не совершил никаких необдуманных действий.
— Психологи хуевы. — Кулаки сжимаются так крепко, что кости трещат. — Я бы не напал на полицейских.
— Менке, не юли. Сейчас ты Псих Колоток. Припомни свои чувства тогда. И спроси себя — напал бы? Или нет?
Ладно, ублюдок, давай попробуем. Я закрываю глаза и воссоздаю в воображении вчерашнюю сцену заново. Итак, я в окружении полицейских роботов, Лизавет Красин говорит о правящем в Златограде боге. Что я чувствую? «Роботы не наши рабы, а наши надсмотрщики». Я окидываю взглядом гердянок вокруг. Они все вооружены. Я в концлагере, а они — охрана. Они понимают, что я услышал лишнее. Одна из гердянок направляет на меня ствол и требует поднять руки вверх. Но я просто так не дамся. Завязывается потасовка. Её итог неважен. Крак описал верный сценарий.
Я слегка успокаиваюсь и разжимаю кулаки.
— Вот видишь, — говорит Крак. — Ты и сам всё прекрасно понимаешь.
— Поздравляю, вы обменяли жизнь одного человека на другого, вот это успех. — Надеюсь, он расслышит сарказм в моём голосе.
— Твоя жизнь намного важнее.
— Да иди ты нахуй! — Не выдерживаю, срываюсь, вновь меня распирает гнев. — Вот из-за такой херни я вас всех и ненавижу! Ничья жизнь не важнее, ты меня понял, дуболом ебучий?! Каждая жизнь одинакова важна! Ты мне тут затираешь, что вы мне помогаете, что заботитесь, защищаете типа, но на деле вы все — высокомерные пафосные хуи, ошалевшие от собственной власти. Думаешь, попав в Златоград, я сразу всё пойму, прощу и смирюсь с установившимся порядком? Хер там! Я вас уничтожу. Слышишь? Я не отступлюсь от своей цели. Златоград падёт. Всё человечество обретёт бессмертие. Хочешь меня остановить — убей. Потому что иначе я до вас доберусь, так или иначе.
Крак снова издаёт человеческий звук усталого вздоха.
— Твоя подростковая речь ничего не изменит. Ты попадёшь в Златоград, Менке. Но найдёшь там совсем не то, что ожидаешь.
— И что, думаешь, поменяю мнение?
— Думаю, да.
— А Нане вы такую же херню затирали? Якобы всё ради моего же блага? И поэтому она решилась на предательство? Думая, что помогает?
— Вроде того.
Ладно, это чутка успокаивает. Всё это время я искал оправдание для сестры, и вот, наконец, нашёл его. Её просто ввели в заблуждение — это многое объясняет.
— Где она сейчас?
— Сегодня перевезли её в безопасное место. Встретишься с ней, когда наберёшь миллион единиц соцрейта. И сам обо всём расспросишь.
Я разжимаю кулаки и расслабляюсь, а взгляд снова падает на полуживую Юки Унаги, которая всё это время просто сидела на диване и почти не двигалась. Нет, вовсе не такого я хотел для людей. Мой путь — не воскрешение мёртвых, а спасение живых.
— Ладно, пошли уже. Нам ещё Чих Пых Мыха брать.
Мы покидаем квартиру Юки Унаги, вызываем таксетку и едем к двадцать восьмому восточному блоку второго уровня. Я морально готовлюсь к бою, хотя, глядя на Крака, думаю, могу расслабиться, потому что он — моя тяжёлая артиллерия. Пущу его вперёд, пусть сам разбирается, может мне даже делать ничего не придётся.