Пятый туз
Шрифт:
Если «шеф» будет один и без охраны – его можно быстренько скрутить…Потом, упаковать в его же пианино и сдать тепленьким. Под фуги Баха!
Вот тут уже получится не просто «помог следствию», а «лично разоблачил и осуществил захват опасного преступника»…
Минут десять Липкин дозванивался до Ярославского вокзала:
– Скажите, когда первая электричка до Валентиновки?
Черная «Волга» мчала Бориса Петровича по ночной Москве к его новому дому в Крылатском.
Новая
Калейдоскоп жизни есть у всех. Но у большинства людей картинки меняются медленно и бывают не такими яркими… В общую серенькую картинку изредка добавляется чуть-чуть розового, зеленого, голубого. И так до последнего поворота, когда все станет черным. Навсегда!
Калейдоскоп Бориса Корноухова начал бешено вращаться в августе 1991-го.
Все очень просто. Надо только в нужный момент оказаться в нужном месте. И это место не просто «в рядах защитников», а рядом с руководителями защитников.
Корноухов блестяще провел эти дни осады, дни победы и ликования.
Он писал воззвания, звонил в регионы, искал пути финансирования, организовывал снабжение одеждой, продовольствием… За эти дни он успел попасть в обойму. Он стал своим человеком в команде будущих хозяев России.
Десятки новых знакомств в эти несколько дней преобразили его жизнь. Этот август стал паролем, визитной карточкой. Все встречи потом начинались с восторженных воспоминаний:
– А как ты, Борис, машины с фундаментными блоками к нам развернул. Такую баррикаду сделали!
– Да что ты, Аркадий. Идея-то твоя была. Я только исполнял.
– Ты что, Борис, все у Савельева прозябаешь? Мне в руководство комитета свой человек нужен. Возьмешься?
Далее следовал новый поворот калейдоскопа, новая картинка.
Борис Петрович вдруг вспомнил другую детскую игру: на большом листе сотня кружочков, тебе выпадает какое-нибудь число, и ты передвигаешь свою фишку вперед, стремясь к последнему, победному, кружочку. Но по дороге некоторые кружочки штрафные и возвращают тебя назад, а некоторые – призовые, и ты перескакиваешь вперед на десятки ступенек. Для Корноухова за последние годы было несколько «призовых кружочков».
И вот очередной взлет – зам генерального… Десять лет – рядовой следователь, еще пять лет – юрист в министерстве и вдруг – четыре прыжка и почти на вершине.
Корноухов взглянул на дорогу. Скоро приедем. Через пять минут его встретит жена, его верная, милая Ольга. Она будет долго и весело рассказывать о множестве малоинтересных для Бориса Петровича новостей: о покупках, о соседях, об утренней смешной передаче, о болезнях родственников.
Так будет обязательно, потому что так было уже двадцать лет… И никогда за эти годы он не пожалел о своем юношеском
Впрочем, Борис Петрович так свои похождения не называл. Изменить – это значит пожелать себе в жены другую женщину. Но даже мысли такой не мелькнуло у него ни разу за двадцать лет.
Его Ольга – это надежный, уютный дом, это дети, это общие воспоминания, общие знакомые, спокойная старость, наконец… Жена – это, конечно, святое, но она не единственная женщина на свете. Могут быть женщины для светских бесед, для отдыха…
Корноухов вдруг вспомнил – завтра он отдыхает на даче у Елагиной. Завтра в пять вечера.
Надо с этим заканчивать… Елагина стала очень известной и поэтому очень опасной фигурой.
Ее фирма скоро непременно лопнет. Пока она только собирает деньги и тратит их… Тратит на себя, на рекламу, на фирму. Но скоро надо будет отдавать, и с процентами. А где их взять? На пустом-то месте…
Есть такой «Закон сохранения денег в природе»: если у кого-то деньги появляются, значит, у кого-то другого они исчезают.
Корноухов сам сформулировал этот закон, чем был несказанно горд и при любом удобном случае вставлял эту фразу…
Да, с Елагиной надо кончать…
Борис Петрович понимал, что он слишком быстро и слишком высоко взлетел и что падать будет очень больно. Если фирма Елагиной громко лопнет, то даже такая, неделовая, связь с ней при его положении может очень дорого стоить.
Жаль, но завтра с Елагиной – прощальная гастроль…
Жаль, удивительно знойная женщина. Куда там молодым. Молодые девки – они работяги, делают все четко, активно, но без души… С молодыми скучно!.. А здесь – напор, страсть, вулкан…
Борис Петрович нажал кнопку звонка… Жена открыла через три секунды.
– Оленька, милая, здравствуй. Я так скучал… Каждую минуту только о тебе и думал… Но сегодня сложный день был. А завтра еще сложнее. Завтра я только к ночи, наверное, освобожусь…
На следующий день Борис Петрович, как обычно, остановил машину при въезде в дачный поселок:
– Спасибо, Валера. На сегодня ты свободен. У меня тут деловая встреча. Меня в Москву доставят. А ты завтра давай к девяти или лучше в девять тридцать.
Прощальный банкетный набор был достаточно тяжел, и Корноухов пожалел, что так далеко оставил машину. Можно было бы и прямо к даче подъехать – ведь в последний раз.
Около открытой калитки он поставил свой груз и огляделся… Всё как всегда.
Он печально посмотрел на цветущий сад, уютный домик… Елагина ждет его на втором этаже – такая у них сложилась традиция: она никогда не выходила навстречу. Он сам поднимался наверх в большую комнату с зашторенными окнами.
К его приходу около камина всегда был накрыт маленький столик, на котором горели свечи в двух старинных подсвечниках…