Пылкая дикарка. Часть вторая
Шрифт:
Все это, несомненно, произошло в городе. Там куда легче обстряпать такое дельце, не так ли? А эта его незаконнорожденная девочка, — ну разве она не красотка? Но какое, однако, незавидное положение у девушки. По-моему, она должна получить свое приданое от него. Ведь она была его дочерью, в ее жилах течет его кровь, разве не так? К тому же как она мила!
Алекс молча прислушивался к таким разговорам, испытывая горячее желание всем им позатыкать кулаком рты. Не стоит так развязно трепать ее имя. В том, что произошло, ее вины нет. Вероятно, Жардэн занимался всеми этими делами. Это он возглавлял заговор. Его отвращение к Мишелю Жардэну росло.
В
В тот вечер Алекс принял приглашение своего приятеля-адвоката пообедать. Месье Латур был вдовцом, и жил один в просторном доме, в котором ему прислуживало несколько лакеев. Он пользовался славой умелого рассказчика и балагура, и весь вечер развлекал своего гостя смешными анекдотами о своей продолжительной адвокатской практике.
— Моя клиентура — это в основном друзья и соседи, большая часть — это выходцы из аккадийцев. У вас тоже будут такие клиенты. Кайюн — это особый индивид, а это для нашей профессии, согласитесь, весьма важно. Не так ли? — фыркнув, он вышел из-за стола. — Может, выпьем бренди в кабинете?
Алекс удобно устроился на большом стуле с кожаным сиденьем. Напротив него рядом с камином стоял точно такой же. Налив из графина два стаканчика бренди, месье Латур поднес один из них Алексу. Он предложил ему сигару, но Алекс отказался.
— За успехи в нашей профессии, — сказал он, поднимая стаканчик.
— Вы сами вскоре убедитесь в различии характеров этих аккадийцев, живущих на ручьях, и клиентов вашего отца в городе, — сказал он, — особенно в вашем приходе. — Он, вероятно, проявлял расположение к продолжительной дружеской беседе. — Но расовое смешение становится куда более заметным в местах, расположенных возле Мексиканского залива. Вы согласны со мной? От вашей конторы до логова старых пиратов на болотах — не такая уж большая дистанция. Ворон туда долетит в два счета. А они как были разноплеменной смесью контрабандистов, так ими и остались. А их в этой стране не так уж мало. Что вы на это скажете?
— Думаю, вы правы, — ответил Алекс.
— Пираты прибыли сюда из Карибского бассейна, Среднего Запада и Дальнего Востока, и даже из европейских стран. Многие родословные там, на болотах, перемешались, включая дикарей. У прибывших сюда баратарианцев не было женщин, а их соседями стали местные аборигены. Когда правительство повело серьезную борьбу с контрабандой, многие пираты превратились в охотников и рыбаков. Многие из них присоединились к индейским племенам.
Он зажег толстую сигару, лежавшую перед ним на хрустальной тарелочке рядом со стулом.
— Любопытно отметить, месье Арчер, я заметил, что благодаря таким расовым смесям на свет появляются самые красивые женщины в мире. Пираты не любят браков, могу вас в этом заверить, но и они оставляют после себя потомство. Мне приходилось видеть женщин, живущих на болотах, дочерей исконных, коренных жителей прихода, так называемых "дикарок". Некоторые из их детей — от французов, испанцев и еще Бог знает от кого — самые прекрасные женщины, которых мне только приходилось видеть в жизни!
— Но там еще живут и аборигены,
— Да, конечно. Некоторые из них являются представителями первых аккадийских жителей, пионеров!
— О каком племени идет речь, месье?
— О хумас. Это отнюдь не воинственное племя. Их вытеснили в район Аттакапы племена, прибывшие с востока, которые, в свою очередь, подверглись наступлению со стороны белой цивилизации, захватывающей все большие пространства. — Племя хумас получило радушный прием у местного индейского племени, и оба племени какое-то время жили мирно. Потом неожиданно это племя напало на своих гостей. Те, кому удалось избежать кровавой расправы, бежали к заливу, они забрались в такие водные дебри, что их там никто не мог отыскать. С тех пор там, в этих губительных болотах, они живут рыбной ловлей и охотой на капкан.
— Откуда вам известно об этой кровавой расправе? — спросил Алекс. — Вы знаете болотных людей?
Пожилой адвокат положил сигару на хрустальную тарелочку.
— Около двадцати пяти лет назад у меня был близкий друг, который женился на женщине из племени хумус. Неофициально, само собой разумеется, ведь Черный кодекс подобные браки запрещает. У них родилось несколько детишек. Он обладал немалой собственностью, что вызывало у него большую тревогу, так как все его дети были незаконнорожденными, и он опасался, что они ничего не получат по наследству в случае его смерти. Он обратился ко мне за помощью, попросив меня и другого своего приятеля выступить в роли их опекунов, если он умрет в молодом возрасте. Я помог ему составить завещание.
— Вероятно, это было непросто сделать, — задумчиво заметил Алекс.
— Да, конечно, так как, с точки зрения закона, у него не было ни детей, ни жены. Я перечислил его детей по именам таким образом: "Жозеф, ребенок от Фелис Виже, женщины-дикарки; Элиза, ребенок от Фелис Виже, женщины-дикарки"…
— Женщины-дикарки! — мрачно повторил Алекс.
Латур, кивнув, затянулся сигарой.
— Фелис и рассказал мне об этой кровавой расправе. Она, по сути дела, была даже не наполовину француженка, а гораздо больше. Ее отец, Виже, женился на женщине из племени хумас, в жилах которой тоже текла французская кровь. Хумас дружески относились к первым аккадийцам, прибывшим сюда в Луизиану сто лет назад практически без ничего. И с самого начала они жили вместе.
Самые красивые женщины в мире. Сам того не желая, Алекс размышлял о красоте Орелии. Неужели все объяснялось необычной формой ее глаз? Или ее пухлыми, свежими, как созревший плод, губами? Ему хотелось знать, какие расовые особенности в ее родословной подарили ей такие глаза, придали золотистый цвет ее нежной коже. Какая кровь смешалась с английской кровью Ивана Кроули, чем объяснялась ее уникальная притягательность? Ее красота не была похожа на красоту в классическом ее представлении, в ней чувствовалась едва уловимая экзотика — она и придавала ей такие черты, которых не встретишь у другой женщины. "Здесь, в Террбоне, — подумал Алекс, — связь с женщиной из высшего света не могла долго оставаться незамеченной. Но если у Кроули была связь с женщиной из племени хумас, как об этом говорит его приятель, женщиной, которая была больше француженка, чем индианкой, то…" Он оставил эту мысль, размышляя о том, какой поистине аристократической красотой обладала Орелия. Он вдруг вызвал ее образ перед собой и был просто поражен, как ясно он видел ее перед глазами.