Работа актера над собой
Шрифт:
Главная сущность моей книги - сверхсознательное через сознательное. Я пытаюсь с помощью сознательных приемов артистической работы научиться возбуждать в себе сверхсознательное творчество - само вдохновение. Я утверждаю на основании долгой практики, что это возможно, конечно, при том единственном условии, что вся инициатива творчества будет отдана природе единственному творцу, могущему творить, создавать истинно прекрасное, непостижимое, недосягаемое, не доступное никакому сознанию, живое, то есть скрывающее в себе живой дух.
Моя система для тех, кто обладает такой творческой природой. Моя система для талантливых.
Скажут, что талант не нуждается ни в какой системе,
Наше творчество прежде всего - внутреннее, душевное, подсознательное. Эта область доступна одной чудодейственной волшебнице - артистической природе. Сознание может лишь помогать ей. Лучше всего, когда творчество совершается само собой, по интуиции и вдохновению.
Но как быть. если этого не случается?
Тогда ничего не остается, как вызывать подсознательное творчество сознательными средствами внутренней и внешней техники.
Подсознательное - через сознательное. Вот девиз так называемой "системы Станиславского". Он заставляет меня изучать сознательные пути артистической техники с постоянным прицелом на творческое подсознание.
Однако прежде чем достигать заманчивых высот творчества, приходится иметь дело не с самим подсознанием, а с сознательной техникой, которая нас к нему подводит.
В этой области мы встречаемся не только с невидимо творящей душой артиста-человека, но и с его видимым, осязаемым телом. Оно - реально, материально и требует для своей обработки той "кухни", без которой не обходится никакое искусство.
Эта прозаическая черная работа необходима нам так же, как постановка голоса и дыхания - певцу, как развитие рук и пальцев - музыканту, как упражнение ног - танцору. Разница лишь в том, что эта подготовка нужна сценическим артистам в еще большей степени. В самом деле, певец имеет дело лишь с голосом, с дыханием и с речью, пианист - с руками, а мы и с теми, и с другими, и с ногами, и с телом, и с лицом, и со всей нашей душевной и физической природой - сразу и одновременно.
Черная работа по подготовке творческого аппарата покажется нам только тогда нужной, легкой и радостной, когда она с первых же шагов будет оправдываться увлекательной конечной целью - подсознательного, подчас вдохновенного творчества самой природы.
Мало написать книгу об ощущениях творческого процесса в себе. Надо оставить людей, которые умели бы читать эту книгу. Их я стараюсь создать. Но следует знать, что существует много, а в будущем будет существовать еще больше псевдопоследователей... Бойтесь этих людей пуще огня. Они опасны потому, что мелко, формально, по верхушкам подходят к системе и понимают ее необыкновенно элементарно. Элементар-щина в этой области опасна. Она родится от узости, бездарности, тупости понимания человеческой души и одного из самых сложных процессов его внутренней жизни. Тупые люди проделывают все внешние упражнения сами для себя, забывая о том, что не в них дело, а в том, что они вызывают внутри. Но внутреннее - не для тупиц, и потому оно отбрасывается. На что же нужна тогда и вся система? Нужна для карьеризма, для доходов, для положения этих прилипших к искусству бездарностей. Они будут выдавать себя за моих учеников. Не верьте им. Они самые опасные враги искусства, потому и я их считаю моими личными...
В театрах установилась "мода" на всевозможные системы. Каждый выдвинувшийся актер считает необходимым
артиста. Ее, эту замечательную природу, созданную для творчества, надо всесторонне изучать и только на ней создавать наши основы и законы. Но и при этом следует быть осторожным. Можно настолько усложнить эти творческие законы природы, что они станут практически неприменимыми. С другой же стороны, их можно упростить до предела элемен
тарщины, и тогда они потеряют значение.
Мы постоянно читаем заумные статьи и критики о театральном искусстве и об игре артистов. Эти статьи обнаруживают большую эрудицию и философские способности их авторов. Но что дают они практически искусству? Ничего или очень мало, а во многих случаях они вносят смущение и путаницу.
Мы знаем также заумных режиссеров, которые приводят к тем же результатам.
Наравне с этим мы знаем видных режиссеров, педа-гогов-"элементарщиков". Эти люди с необыкновенной легкостью относятся к искусству и к творчеству. Не успеешь досказать им о результатах каких-нибудь интересных проб и опытов,"элементарщик" уже записал то, что ему нужно, и на следующий же день проповедует в многочисленных учреждениях, в которых он преподает, самые последние новости психотехники, еще не проверенной до конца самим исследователем нового приема.
...Они с необыкновенной легкостью сумели увернуться от того, что важно, но трудно в искусстве, и крепко хватаются за то, что не важно, но легко и доступно. Так, например: делать всякие упражнения - легко, но систематически вырабатывать с их помощью психотехнику, подводящую к подлинному творчеству,трудно...
Артист Л. М. Леонидов говорит: "Есть - правда, и есть - правденка". Мои ученики, о которых я говорю сейчас, вынесли в свет много "правденок", которые они ошибочно выдают за "систему", но они ничего не сказали о ее "правде", которая мне только дорога...
Эти "элементарщики" заканчивают свои занятия, свое знакомство с "системой", ставят точку там, где "система" только начинает по-настоящему проявлять свою сущность, то есть там, где зарождается самая важная часть творчества - работа органической природы и ее подсознания.
Эту сложную и трудную часть очень часто недооценивают и одновременно с этим переоценивают более легкую и доступную - первую, подготовительную часть. Люди, которые так элементарно подходят к искусству, являются самыми опасными врагами "системы". Не менее опасны "заумные" приверженцы нашего направления. В большинстве случаев это почтенные люди от науки, от литературы и от теории. Они не чувствуют психологии творящего артиста, человеческой сущности его сценического искусства и нашей психотехники.
Есть и такие "поклонники", которые думают только о самом результате спектакля, о его правильной трак-' товке и постановке. К этому они направляют все свое внимание, забывая об артистах, которые одни могут дать спектаклю жизнь - его душу.
Каждое слово, написанное в этой книге, проверено мною на практике. В ней нет места моей выдумке. Я брал факты из личного опыта и лишь для удобства скрылся под чужой фамилией (Торцова) 40.
Эта непосредственная близость моей так называемой "системы Станиславского" к творческой органической природе человека-артиста является важным условием, особенно теперь, когда от нее отошли так далеко в современном искусстве в поисках нового во что бы то ни стало.