Радуга Шесть
Шрифт:
— Обязательно. — Маклин встал и проводил агентов к выходу, затем вернулся к своему стакану и сделал еще глоток.
— Он нервничает, — сказал Чатэм, после того как агенты вышли на улицу.
— Как грешник в аду. У нас достаточно подозрений, чтобы провести более глубокую проверку?
— Никаких проблем не возникнет, — ответил Чатэм.
— Начнем завтра утром, — произнес старший агент.
Это была его вторая поездка в аэропорт Тетерборо, в Нью-Джерси, на другом берегу реки, отделяющей Манхэттен, но на этот раз его ждал другой самолет с надписью «Горайзон Корп.» на вертикальном руле хвостового оперения. Дмитрий не возражал. Он был уверен, что сумеет спастись из любого места в Соединенных Штатах. К тому же он не сомневался, что Хенриксен предупредит Брайтлинга о том, чтобы тот не предпринимал никаких решительных действий. Он ощущал некоторое беспокойство,
— Мистер Хенриксен?
— Да, кто это?
— Кирк Маклин.
— Что-нибудь случилось? — спросил Хенриксен, встревоженный тоном его голоса.
Глава 31
Движение
Темнота скрывала окружающую местность. Попов спустился из самолета и увидел, что его ожидает большой автомобиль военного типа. Затем он увидел линии, начерченные на мостовой, и попытался понять, приземлился самолет на посадочной полосе аэродрома или на каком-то шоссе. Впрочем, нет, вдали виднелось огромное здание, некоторые окна в нем светились. Его любопытство увеличилось. Дмитрий сел в машину и направился к зданию. Зрение постепенно привыкало к темноте. Местность вокруг казалась очень плоской, виднелись только небольшие плавные волны холмов. Позади он увидел грузовик с топливной цистерной, который подъехал к самолету. По-видимому, для заправки, потому что самолет вылетал обратно в Нью-Джерси. Да, конечно, такие реактивные самолеты очень дорогие, и Брайтлинг хотел, чтобы самолет вернулся обратно, где им можно воспользоваться снова. Попов не знал, что «Горайзон Корпорейшн» принадлежало немало таких самолетов, недавно их число увеличилось еще на три, построенных на заводе в Саванне, штат Джорджия. Все еще чувствуя себя неуверенно из-за смены часовых поясов, он вошел в здание. Одетый в полувоенную форму охранник проводил его к лифту и затем к его комнате на четвертом этаже. Комната ничем не отличалась от гостиничного номера среднего класса с холодильником и небольшой кухней. В комнате был телевизор и видеомагнитофон, на соседней полке стоял ряд кассет. Все они, обратил внимание Попов, были посвящены природе — львы, медведи, мечущая икру семга. Ни одного художественного фильма. Все журналы, лежащие на соседнем столике, тоже посвящены природе. Как странно. Но рядом стоял бар, заполненный самыми разными бутылками, включая водку «Абсолют», которая своим качеством почти не уступала русской, к которой он привык. Попов налил себе водки и включил программу CNN.
Хенриксен был излишне осторожен, подумал Дмитрий. Что может знать о нем ФБР?
Имя? По нему они могут, возможно, узнать — что? Кредитные карточки, если им повезет, и с помощью кредитных карточек установить, куда он летал, но все это не может быть использовано в качестве доказательств в суде. Нет, если только Шон Грэди не указал на него как на канал поступления денег, информации и наркотиков, он в безопасности, и Попов знал, что Грэди никогда не пойдет на сотрудничество с британцами. Он слишком ненавидел их. От Попова требовалось одно — заползти в нору и закрыть за собой крышку — он восхищался этим американизмом. Они могут обнаружить деньги, которые Попов положил на второй счет в Швейцарии, но существуют способы не допустить этого — он уже знал, насколько полезными могут быть адвокаты. Действуя через них, он сумеет добиться больших успехов, чем с помощью оперативного мастерства, которому его обучили в КГБ.
Нет, если ему и угрожает опасность, то только со стороны его нанимателя, который может не знать правил игры, но даже если он не знаком с ними, Хенриксен объяснит ему, так что Дмитрий успокоился и поднес к губам стакан с водкой. Он изучит это место завтра, и по тому, как с ним будут обращаться, сделает вывод... нет, существует более простой способ. Попов поднял телефонную трубку, набрал девятку, обеспечивающую ему доступ к внешней телефонной сети, затем набрал телефонный номер своей квартиры. Телефон в Нью-Йорке звонил четыре раза, прежде чем включился автоответчик. Таким образом, у него есть доступ к окружающему миру. Это означало, что он в безопасности, но Попов по-прежнему был далек от разгадки происходящего ничуть не ближе, чем во время первой встречи во Франции, когда беседовал с американским бизнесменом и развлекал его историями из жизни бывшего оперативника
Авиалайнеры были наполнены пассажирами, и все направлялись к международному аэропорту Кингсфорд Смит рядом с Сиднеем. Там они приземлялись на посадочной дорожке, вытянутой словно палец в Ботани-Бей. Этот залив прославился тем, что был местом высадки для преступников и других нежелательных жителей Англии, которых выслали на другой край света на деревянных парусных кораблях, чтобы они создали там новую страну. К изумлению тех, кто послал их сюда, эти ссыльные справились с задачей удивительно успешно. Многие пассажиры авиалайнеров, летящих в Австралию, были молодыми мускулистыми атлетами, отборными представителями своих стран, пославших их сюда, гордостью наций. Они были одеты в красочные тренировочные костюмы с надписями, провозглашающими имена своих стран. Но большинство являлись туристами с пакетами, содержащими названия забронированных для них отелей и билетами на соревнования олимпийских атлетов. Все это было куплено за огромные деньги в туристских бюро или получено в качестве подарков от политических деятелей их родных стран. В руках у многих были миниатюрные национальные флажки. Немногочисленные деловые пассажиры слушали самые разные предсказания, полные энтузиазма, о предстоящей славе, которая будет завоевана атлетами на Олимпийских играх, до начала которых оставалось всего несколько дней.
После прибытия атлетов принимали как почетных гостей и вели к автобусам, которые доставят их по шоссе 64 в город и затем в олимпийскую деревню, построенную австралийским правительством, не жалевшим для этого денег. Там они будут жить на протяжении всего периода Олимпийских игр. Отсюда был виден великолепный стадион, и атлеты думали и гадали, сумеют ли они достигнуть здесь славы.
— Итак, полковник, что вы думаете об этом?
— Это чертовски красивый стадион, можно не сомневаться, — ответил полковник в отставке Вильсон Гиэринг, служивший раньше в химическом корпусе армии США. — Но здесь наверняка очень жарко летним днем, приятель.
— Это опять фокусы Эль Ниньо. Океанские течения у берегов Южной Америки снова изменили направление, чем и объясняется необычно жаркая погода в Сиднее. Температура будет достигать тридцати пяти — тридцати восьми градусов, по-вашему, далеко за девяносто, на протяжении всей Олимпиады.
— Ничего страшного, надеюсь, что система, создающая прохладные туманы, будет работать исправно, иначе, если она выйдет из строя, у вас окажется много пострадавших от тепловых ударов.
— Она действует, — успокоил его австралийский коп. — Ее тщательно проверили.
— Можно посмотреть на нее? Билл Хенриксен просил меня убедиться в том, что она не будет использована террористами для разбрызгивания химических отравляющих веществ.
— Конечно. Пройдем вот сюда. — Через пять минут они вошли в центр управления туманными системами. Подаваемая в них вода поступала из собственного помещения, закрытого надежными замками. Коп достал ключ и позволил полковнику войти внутрь.
— О, вы хлорируете здесь воду? — спросил Гиэринг, делая изумленный вид. — Вода поступает из системы, питающей весь город, не правда ли?
— Да, мы не хотим, чтобы к нашим гостям попали какие-нибудь микробы.
— Это верно, — согласился полковник Гиэринг, глядя на пластиковый контейнер с хлором, висящий на распределительных трубах позади насосов. Вода проходила фильтрацию через него, прежде чем поступить в насадки, образующие прохладный туман, которые находились во всех залах и рампах, ведущих непосредственно к чаше стадиона. Полковник подумал о том, что ему придется промыть систему нехлорированной чистой водой, перед тем как приступить к распространению вируса, но это несложная задача, а фальшивый контейнер у него в гостиничной комнате был точной копией этого.
Даже содержимое его контейнера почти походило на хлор, хотя находящиеся там нано-капсулы содержали нечто другое, носившее название Шива. Гиэринг думал об этом, скрывая свои чувства за взглядом равнодушных карих глаз. Всю свою профессиональную жизнь он был экспертом по химическому оружию, работал в Эджвудском арсенале в Мэриленде и на испытательном полигоне в Дагуэе, штат Юта. Но сейчас он занимался не химическим оружием, нет, в его распоряжении находились биологические боевые вещества, близкие родственники того, чем он занимался более двадцати лет, находясь на службе в армии.