Разин А. А. "Человек тусовки"
Шрифт:
– Завтра после встречи с твоей подругой мы все решим. И по телевидению, и по многому другому. До скорой встречи!
Я позвонила своей массажистке. У нее были мои деньги на золото. Ей обещали достать кое-что оригинальное. Я сказала, что все откладывается до моего приезда. Назвала телефон Жеки и попросила завтра позвонить ему и вручить энную сумму, когда он приедет. Сделать это необходимо во чтобы то ни стало. Она пообещала все исполнить, а я ей завтра позвоню в течение дня.
Я
– А где Мелентьев? Как всегда... Кто ему звонил, я спрашиваю, кто, у него все документы, гастрольное удостоверение... Выехал, куда выехал, на ком, в конце концов... Распутин меня убьет, прямо здесь, на вокзале, понадейся на идиотов, и сам окажешься в их компании.
Я стояла в сторонке и не произносила ни слова. Как говорится, из огня да в полымя.
– А где Распутин?
– спросил главный крикун группы.
– Еще не было,- ответил молоденький мальчик, которого я сразу узнала по множеству фотографий в газетах.- Но он тоже выехал, я звонил ему домой.
– Слава богу, может, Мелентьев приедет раньше. Это мое спасение.
И тут он подошел ко мне. Спросил:
– Простите, девушка, а вы кто?
Я - это я,- мне захотелось плюнуть ему в толстую морду. Может, развернуться и уехать домой? Сегодня мне все позволено. Плевать я хотела на этих пацанов.
– Что значит: "Я - это я", а я - это я..., - начал он, но тут подкатила машина, которую в Москве знали многие - красный "Ниссан Патруль" Распутина. Это спасло меня от допроса, а незнакомца от оскорбления.
Распутин подошел к желтолицему и спросил:
– Все в порядке?
– Почти.
– Почему - почти?
– Поезд еще не ушел. Поэтому я еще не чувствую себя оставшимся в живых.
– Может, хватит тупых розыгрышей? В чем дело? Его, как я поняла, администратор или еще не знаю там кто, сказал:
– Нет Мелентьева. У него все.
Он зря это произнес. Распутин тут же бросился к нему и чуть не ударил. Но подошла машина и из нее почти выпал измочаленный господин лет этак двадцати.
– Смотрите, вот он!
– закричал человек, знакомый мне по фотографиям.
– Если ты еще хоть один раз опоздаешь, будешь жить улице!
– прокричал Распутин. Его рука выпустила из удушающих;,
Я начала понимать, что пройдет несколько мгновений, o и я останусь одна у входа на перрон. Я подбежала к Распутину.
– Добрый вечер, а вот и я,- сказала я ему.
– А, это вы?
– он испытующе на меня посмотрел, как будто только увидел.
– Мы, кажется, сегодня должны уезжать?
– спросила я поняла по его взгляду, что видит он меня впервые.
– С вами?
– его глаза так смотрели на меня, что мне сделалось не по себе.
– Ничего не понимаю,- сказала я и собралась дать обратный ход. На кой фиг ты мне сдался, мальчик, я сейчас пойду к себе домой, отдохну. как следует, мне трижды наплевать на сумасбродную тусовку, и на тебя самого тоже. Я взяла свою сумку и собралась уже было уйти, как он вдруг закричал: - Автандил, прошу проводить даму в купе.
В его глазах заскакали черти, мне захотелось перекреститься, не зря я наслушалась о нем всякого.
– И размести с нормальными людьми.
Я пришла в себя в купе. Стояла удушающая жара. Настроение - паршивейшее. Хоть ты возьми и выйди из поезда.
И тут в купе вошел молодой долговязый человек с длинными, спадающими на лоб волосами, знакомый мне по всем фотографиям и плакатам "Супера". Чего-чего, а этого у них масса. Он протянул мне руку и коротко, но неожиданно представился:
– Михал Михалыч...
Я тоже назвалась и подумала: господи, на, вид-то не больше щестнадцати-семнадцати лет, и вдруг Михал Михалыч. За ним ввалились высокая длинноногая дамочка и пухлый парень, напоминающий Атоса из "Трех мушкетеров - вьющиеся волосы! до самых плеч, широкое улыбающееся лицо, чуть вздернутый широкий нос.
– Знакомься, Вика, это наш Валерий с буквой "ф" посередине, он лучший звукач планеты, он из тебя такую конфетку сделает, что ты сама не узнаешь, если, конечно, ты найдешь подходы к его суровому сердцу. Сделать это очень трудно. Его любимая жена Марина всегда с ним. И, скажу тебе, очень наблюдательна...
Валерий с трудом расставил в купе многочисленные свои вещи, буркнул:
– Кончай, Михалыч, бадягу, а ты, Вика, гони фанеру, я люблю, чтобы все при мне было.:.
– Я отдала ему записи, он аккуратно разместил их в дипломате со многими ячейками.
– Вот теперь я спокоен, вот теперь ты у меня запоешь... Он что-то еще хотел сказать, но Марина его прервала и повернулась к Михалычу:
– А кто мне обещал фирменные сигареты...