Разрушенный мир
Шрифт:
— Ты! Да как ты смеешь так разговаривать с собственным братом?! Я тебе щас рыло расквашу так, что матушка наша не признает!
Соренс уже начал потирать кулаки, когда его младший брат сделал шаг назад — и ровным ледяным голосом произнес:
— Не знаю, о чем ты. Среди моих братьев нет предателей. А среди предателей — нет братьев.
Соренс аж задохнулся на полуслове.
— Ах ты… Ты… Да я…
— Отлично сказано, сотник Фейзан Эльд. Рад, что здесь еще остались достойные замысла Его Величества люди.
Оба брата
Файзен, однако, не растерялся. Тут же отпрянув и выхватив короткий широкий клинок, он приготовился к схватке с неизвестным.
— Опусти меч, сотник. — раздался из под капюшона звучный голос. — Именем Его Величества Грегора Эстелла и Большой печатью рода Эстелл приказываю — опусти оружие.
И в руках незнакомца действительно оказалась Большая печать. Магическая вещица, прочно доказывающая полномочия носителя. Такую нельзя ни украсть, ни забрать силой — тут же развалится. И Фейзан опустил клинок.
Отлично. Этот Фейзан действительно остался верен отцу. Даже от брата был готов отказаться, и нормально воспринял его смерть. Надо же.
Прибыв в Ойнегест, я уже знал, куда мне нужно двигаться. Городок в целом совсем небольшой, тысячи на четыре жителей со всеми выселками. И пять сотен из них живут на его западной окраине, в отдельном районе, обнесенном невысокой — чисто для обозначения владения — каменной оградой.
Сама эта часть города тоже была выстроена из камня. Преобладали здесь длинные дома-бараки. Весьма, впрочем, просторные, с резными наличниками на окнах, высокими крышами, с просторными обитыми деревом комнатами. Я заглянул в парочку таких, благо плащ позволял мне вообще не привлекать внимание ночных сторожей.
Сторожа эти, впрочем, не сильно отличались от замковых. Кто дрых прямо на посту, кто угрюмо распивал что-то спиртное, кто просто отсутствовал. А немногих ответственных стражников я обходил стороной.
Так я добрался до центра района. Воден, уже бывавший здесь, объяснил мне, что десятники живут со своими людьми, а вот четверо сотников и капитан Фредий Ильмет, глава Первой Сотни, располагались отдельно. В собственных каменных домах о двух этажах, с террасами и верандами, выстроенных по личному заказу. Да уж, эти то точно получали немалое жалованье.
Что, впрочем, еще раз убедило меня — опираться здесь нужно в первую очередь на десятников.
Но заглянул я и к сотникам, привлеченный шумом спора. И один из спорщиков — сотник четвертой сотни Соренс Эльд — стал моей первой жертвой.
А его брат, сотник пятой сотни — моим сопровождающим.
— Идем к вашему капитану, Фейзан. Я не думаю, что получится застать
Фейзан, будучи вообще-то сильно старше, смотрел на меня только что рот не раскрыв. Так его восхитило мое появление и мгновенная кара его брата за крамольные слова. Похоже, долг и честь дружинника в этом бойце были куда сильнее родовых уз.
Не только они, впрочем. От меня не укрылся жадный блеск в его глазах,когда я назвал его «сотником четвертой и временным сотником пятой сотни». В обычных условиях такое стремительно повышение не ждало его до смерти старшего брата. Что ж. Смерть наступила.
И теперь мы подошли к самому большому и богатому из пяти домов, выстроившихся этакой звездой в центре района. Дом спал, свет горел лишь в окошке у входа. Там сидел какой-то писарь, а у входа сонно зевал стражник с пикой.
— Мирного караула, воин! — поприветствовал его Фейзан. Тут я все оставил на него, и он не подвел.
Меня представили как королевского посланника к капитану Фредию, я показал печать, и все вопросы отпали. Даже проводить не предложили — Фейзан явно сам знал, куда идти.
Порядки здесь царили свойские — раз к самому капитану пустили среди ночи. Как минимум, это значит, что не все его люди были заговорщиками. Иначе бы нас попросили подождать, а Фредия предупредили бы.
Не предупредили. И, когда мы крадучись вошли в большую роскошную спальню, капитан мирно посапывал в объятиях с какой-то полноватой дамой.
— Ох ты ж! — чуть слышно присвистнул Фейзан. — А я-то думал, это слухи просто, что капитан с женой Клейса спит…
— Т-с-с-. Это нам только на руку.
Но спал капитан все-таки чутко. И теперь заворочался, просыпаясь. Я приблизился к его постели, велев Фейзану остаться у входа. Из ладони вылетел алый клинок.
— Доброй ночи, господин капитан. — тихо произнес я, надвигая капюшон поглубже. — Вам послание от Его Величества.
Фредий вскинулся тут же. Грубо оттолкнув взвизгнувшую женщину, он вскочил прямо на постели, тут же выхватывая с изголовья кровати тонкий и длинный кинжал.
Чем-то похож на мое собственное оружие. Но, увы для него, его клинок был самым обычным.
— Кто вы такой?! Как проникли сюда?! — чопорно спросил он, когда я сделал шаг назад, чтоб лучше рассмотреть капитана.
Тоже немолодой. Мужчина лет пятидесяти, с черными с проседью волосами, сейчас растрепавшимися и спадающими по плечам, без бороды, но с длинными вислыми усами. Капитан явно любил покушать — хоть и следил за собой. Сейчас, в одном белье, с выставленным вперед кинжалом, старик смотрелся нелепо, но я не дал себя обмануть. От меня не укрылась ни скорость движений капитана, ни то, что в свои пятьдесят с лишним, он продолжает таскать в постель чужих жен.