Разведка: лица и личности
Шрифт:
Еще один маленький перл: КГБ через своих людей записывает в трудовые книжки советских граждан сведения о политической неблагонадежности инакомыслящих. Есть в книге и туманный намек на то, что КГБ занимается… похищением детей.
Книге была обеспечена беспрецедентная реклама. Она выдержала чуть ли не пятнадцать изданий. Джон Баррон во время пресс-конференций всех убеждал, что потратил на написание книги четыре года (в другой раз он указал шесть лет). Эти утверждения весьма сомнительны. Но подобные заявления о долгой работе над книгой должны были внушить читателям веру в серьезность и фундаментальность труда. На самом же деле, по моему глубокому убеждению, книга была составлена за несколько месяцев.
Зачем же понадобилась такая спешка? Очевидно, было несколько причин. Одной из главных, на мой взгляд, было желание оказать срочную и решительную поддержку египетскому президенту Садату в его действиях, направленных на фактический разрыв отношений с Советским Союзом. Обвинив СССР в грубом вмешательстве во внутренние дела Египта, легче было расчистить Садату путь для сближения с Израилем, оправдать действия президента Египта перед другими арабами.
Во 2-й главе — «Секреты из пустыни» (она не случайно вынесена в начало книги) — утверждается, что Вадим Кирпиченко завербовал египетского министра по делам президента Сами Шарафа, которому Насер поручил поддерживать контакты с Кирпиченко как с представителем советской разведки. Вербовка Сами Шарафа, утверждается далее, обеспечила СССР глубокое внедрение в египетские спецслужбы и в египетское правительство. Таким образом читатели книги Баррона подводятся к мысли, что все арестованные Садатом (в действительности без всяких на то оснований) ближайшие соратники Насера — Али Сабри, Шаарави Гомаа и Сами Шараф — были предателями и действовали в интересах СССР, а не Египта. Не стану повторять уже сказанное мной ранее по этому поводу. В Службе общей разведки Египта имеются на этот счет исчерпывающие данные. Она доподлинно знает, с кем и когда я поддерживал контакты.
Кардинально изменившаяся обстановка в мире, очевидно, будет препятствовать появлению в будущем таких сфальсифицированных сочинений. На повестку дня встают другие проблемы. Знамением времени становится многоплановое международное сотрудничество, и роль разведок в этом процессе требует дальнейшего осмысления и соответствующих корректировок.
Государства остаются, внешняя политика остается, остаются и разведки. Хотелось, чтобы их деятельность осуществлялась более цивилизованными методами.
Правда об Афганистане
Вследствие чего разлагаются и гибнут победоносные в прошлом армии? Как и почему рушатся мировые империи и супердержавы? Ответить на эти вопросы точно и объективно не может, наверное, ни один историк или политик.
Практически невозможно учесть и связать воедино все слагаемые исторических процессов. Нет и механизма, который бы точно учитывал настроение общественных слоев и групп, а также возможные формы проявления этих настроений. Все объяснения крупных исторических явлений носят, по моему убеждению, лишь приблизительный характер.
Думаю, что в рамках подобной приблизительности я могу изложить и свое мнение по поводу нашей вовлеченности в афганские дела.
Тезис о том, что ввод наших войск в Афганистан был ошибкой советского руководства, получил широкое распространение в мире, и в этом никто уже как бы и не сомневается. Мне кажется, что не сам ввод войск в Афганистан был трагической ошибкой, а именно их присутствие там в течение десяти лет.
Убедившись в течение первого года, что присутствие и военные действия нашей армии в Афганистане не способствуют ни стабилизации обстановки в стране, ни консолидации дружественного нам режима, из Афганистана надо было уходить.
Ни трезвости, ни мужества, ни дальновидности в этом вопросе советское руководство не проявило,
На регулярных совещаниях, где обсуждалось развитие обстановки в Афганистане и на которых я присутствовал, маршал С.Ф.Ахромеев, ныне покойный, генерал армии В.И.Варенников говорили вполголоса: «Поймите, ведь советская армия воюет с народом, и никакой победы в Афганистане быть не может!»
Афганская эпопея усугубила те политические, экономические и национальные кризисные явления, которые начали назревать в нашем государстве с 70-х годов. Афганистан не позволил нам заняться поисками путей выхода из кризиса и привел к гибели нашей армии и государства.
К афганской трагедии я лично оказался причастен, так как весь декабрь 1979 года провел в Кабуле, где выполнял вместе со своими коллегами указания руководства СССР и КГБ.
После смены власти в Кабуле 27 декабря 1979 года всем участникам этой операции было рекомендовано все забыть, а документы оперативного характера уничтожить. Ликвидировал и я свои служебные записи, где не только по дням и часам, но и по минутам было расписано, как развивались события в Афганистане в декабре 1979 года.
Прошли годы, сменилась власть, и те начальники, которые призывали к молчанию, начали писать на афганскую тему мемуары, выступать на телевидении, давать интервью. Причем в авангарде рассказчиков о событиях в Афганистане почему-то оказались именно бывшие сотрудники КГБ, а отнюдь не армейские генералы. То ли представители КГБ устали от своей прежней тотальной секретности, и им захотелось выйти из «зоны молчания», то ли в армии присяга оказалась покрепче. Не знаю.
Во всяком случае, рассказывать о некоторых «тайных операциях» разведки в Афганистане, на мой взгляд, не следовало бы, поскольку это разоружает и дезориентирует молодые поколения разведчиков.
Я не ставлю перед собой задачи написать все, что знаю о нашей вовлеченности в афганские дела, тем более что большинство интересных страниц этой эпопеи уже прочитаны и перевернуты. Нет, наверное, смысла рассказывать вновь, кто и как принимал решение о вводе войск в Афганистан: как по приказу Амина задушили его «единственного и любимого» учителя Тараки; как в четырех специально сконструированных гробах вывозили окружным путем в Москву четырех ближайших соратников Амина, ставших его противниками; как откомандировывали из Кабула советских военных советников, испытывавших большие симпатии к Амину; как проходил штурм дворца Амина Дар-уль-Аман; как заменяли Бабрака Кармаля на Наджибуллу — обо всем этом не раз говорилось в средствах массовой информации, исследованиях и мемуарах.
В этой главе я хочу рассказать только о своем личном участии в афганских делах и о тех выводах, к которым я приходил на разных этапах развития обстановки в Афганистане.
После этих предварительных замечаний имеет смысл перенестись в ноябрь 1979 года и вспомнить, как все это начиналось.
Однажды меня вызвал к себе начальник разведки В.А.Крючков и сообщил, что в Афганистане назревают важные события. Правящая в стране Народно-демократическая партия Афганистана окончательно раскололась на два крыла «Хальк» («Народ») и «Парчам» («Знамя»). Афганский диктатор Амин проявил себя как отъявленный фашист и палач афганского народа. Кроме того, выявлены факты, говорящие о его готовности переориентироваться в своей политике на США. В этих условиях «парчамисты» начали подготовку к свержению Амина и взятию власти в свои руки. Задача разведки — помочь «парчамистам» покончить с диктатором. Кому-то из руководства Первого главка надо выехать в Афганистан, дополнительно изучить обстановку, уточнить наши возможности и провести подготовительную работу по изменению ситуации в нужном нам направлении.