Red is my favourite colour
Шрифт:
Когда переоделась, повернулась к Натти и чуть не провалилась от стыда сквозь землю — ощущала себя просто-напросто обнажённой.
— Ну что это такое? Ты издеваешься? — хныкала я, заметив шалопайскую улыбку на её лице. — Ты тоже в таком будешь?
— Да я тебе дам сверху платье, это же купальник, в нём купаться надо! — она махала руками перед моим лицом, талдыча одно и то же.
— То есть я буду в платье, а потом просто сниму его и смогу купаться, так? — ещё раз, чтобы убедиться наверняка, переспросила я.
Натти
— Пойдём уже, мясом пахнет, сейчас изойдусь слюной. — И, когда я надела платье, потащила меня за собой обратно на пляж, где Оминис, Себастьян и Амит уже вовсю жарили мясо и овощи на костре.
***
Я чуть не потерял сознание, когда увидел Амелию в этом полупрозрачном платье, с распущенными спутанными волосами и облепленными песком босыми ногами. Мне тотчас захотелось, чтобы все вокруг исчезли, и я бы… я не знаю, что бы я сделал, но точно что-то неприличное.
— Ты… ты так необычно выглядишь, — сипло выговорил я, подойдя к ней впритык.
— Так ведь все девчонки так одеты. — Она отчего-то зарделась и указала рукой на Поппи и Натсай. Я обернулся — действительно, на них точно такая же одежда. Как странно, а я и не замечал..
— Всё уже почти готово, надо только помочь всем раздать еду. — Я быстро сменил тему, чтобы не сойти с ума от назойливых мыслей. Мерлин, хоть бы мы поскорее поели и остались одни.
Оживлённые громкие разговоры вмиг стихли, сменившись звуками трапезы: откусывались овощи, проглатывалось мясо, отрывались куски хлеба от общей булки и отпивался ягодный морс.
Когда все сбили оскомину и насытились, тишина всё равно не покинула нас: каждый думал о своём, наслаждаясь моментом: Амит тотчас засмотрелся на звёзды, неистово сжимая руку Поппи в своей. Наверняка сейчас притащит свой телескоп и будет всю ночь рассказывать ей о созвездиях и кометах. Оминис задумчиво копался палкой в золе, пока Натти молча водила носом по его шее, словно ласковая мурлычущая кошка. Оминис разомлел и уже не скрывал блаженной улыбки, стискивая в пальцах коленку жены. Амелия положила подбородок на сложенные в замок руки и мечтательно смотрела вдаль, на озеро. Становилось прохладно, но у костра было уютно и так хорошо, что все проблемы и невзгоды на время забылись. Всё плохое осталось где-то позади, а впереди ждала только счастливая и наполненная радостями жизнь.
— Пойдём искупаемся? — предложил я, дотронувшись шёпотом до мочки её уха. Она моргнула, обвела взглядом всю нашу компанию и согласно кивнула.
— Вы купаться? — вскинулась Натти, пихая в бок Оминиса. — Мы с вами!
Я запыхтел от досады: да когда нам уже удастся побыть одним?! Однако, заметив неподдельную радость на лице Амелии, ничего не смог возразить.
Натсай быстро развеселилась в воде и начала досаждать Оминису своей безграничной энергией: плескалась, прыгала к нему на спину, хохотала, как сумасшедшая, и просто-напросто бесилась и шкодничала,
Они не обращали на нас никакого внимания: Оминис стойко терпел все выкрутасы жены и только плотнее стискивал челюсти, отчего мне хотелось смеяться в голос — а я ему говорил, что с Натсай будет тяжело!
Поппи и Амит продолжали сидеть у костра и разговаривать: Поппи делилась своими впечатлениями о недавно прочитанной книге, а Амит загипнотизированно слушал, попутно вклиниваясь с уточняющими вопросами и словами восхищения.
Я, не говоря ни слова, взял Амелию за руку и повёл за собой в самую дальнюю точку пляжа, где днём лежал под раскидистым деревом.
Видел, как она жадно смотрит на воду, как хочет пойти купаться, но отчего-то мялась и никак не решалась.
— Боишься? Тут никто страшный не водится, и у меня с собой палочка, — успокаивал я её, снимая рубашку. Остался в одних штанах и шагнул к кромке воды, обнял Амелию сзади за талию.
— Не боюсь, просто этот купальник… — она посмотрела вниз и растопырила пальцы на ногах.
— Купальник? Ты не в платье будешь? — удивился я, осматривая её снизу доверху.
— Видел, в чём Натти купается? Она мне то же самое дала.
— Если честно, не обратил внимания, — виновато отозвался я. — А что с ним не так? Некрасивый?
— Да нет, просто он… слишком откровенный, как по мне.
— Так это же прекрасно! — я засмеялся и развернул Амелию лицом к себе.
— Дурак ты! — она упёрла кулаки мне в грудь и стыдливо отвела взгляд. — Но я очень хочу пойти искупаться, а в платье неудобно!
— Ну и в чём тогда проблема? Давай помогу. — Я подхватил подол её невесомого платья и потащил наверх, пока Амелия пищала, как Мандрагора, заливаясь смехом.
Когда платье валялось на остывшем песке, казалось, там же валяется и моя отвисшая челюсть — я никак не ожидал, что купальник будет таким занятным.
Но Амелия не дала мне времени разглядеть его, а сразу же понеслась в воду, оставляя за собой множество брызг и звонкий смех. Я стоял и смотрел ей вслед: снова наблюдал отдаляющуюся спину, как на той поляне близ Хогсмида. Красивое, несказанно прекрасное зрелище. Грёза, ставшая реальностью. Миг, превратившийся в долгие часы, и часы, вдруг урезанные до одного малюсенького неуловимого мгновения.
Я вступил в прохладную воду, но моё тело горело, пылало фантазиями. Сердце оглушающе громко билось в ушах, пока я пытался совладать с собой и просто, чёрт возьми, насладиться романтикой. Без продолжения.
Амелия долго не решалась окунуться: визжала и прыгала в воде от избытка эмоций, но в конце концов набрала в лёгкие побольше воздуха и занырнула по самую макушку. Вынырнула испуганная, мокрая и очень смешная. Я подлетел, стиснул её крепко в объятиях, нащупав мокрую ткань купальника. Руки собственнически обхватили её холодные ягодицы под толщей воды, и её приглушённый стон ворвался в самое нутро, разбередив закрома желания, так долго пульсирующего в висках.