Red is my favourite colour

bzlkt

— Хватит так самодовольно ухмыляться, — выпалила Амелия и свирепо надвинула брови.

Я захохотал и двинулся поцелуем вниз, цепляя ключицу, грудь, живот и ниже, ниже, ниже.

— Т-ты ч-что д-делаешь? — Амелия поднялась на локтях и недоумевающе смотрела на меня, наклонив голову. Я молча надавил рукой на её плечо, чтобы она легла обратно, и усердно вспоминал, чему меня учил Леандер на последней нашей встрече.

— Чёрт, ты мне всё

это рассказываешь, а у меня перед глазами лицо Саманты, тебе самому нормально вообще? — плевался я, когда Леандер сходу принялся посвящать меня в свои сексуальные приключения.

— Да это не с Сэм было! — он всплеснул руками. — Она же только после свадьбы… — состроил недовольную рожу.

Я чуть было не упал на месте — Саманта и после свадьбы? Быть не может!

— Смотри, — продолжил Пруэтт, — дамочки с ума сходят от языка. Незабываемая ночь тебе гарантирована. — Поставил ладонь ребром на столе и хищно улыбнулся.

— А что делать-то надо? — стараясь не показывать смущения, тихо спросил я.

— Сейчас расскажу. — Он одним глотком допил виски и, заведя руки за голову, довольно заговорил.

Так, Себастьян, вспоминай, что говорил тебе этот придурок… Я обхватил бёдра Амелии двумя руками, расположившись между ними, и целовал их внутреннюю часть, никак не осмеливаясь двигаться дальше. Она тихо постанывала и изредка вздрагивала, то сжимаясь, то расслабляясь.

***

Я лежала на кровати и не понимала, это мне снится, или что вообще происходит?

Горячее дыхание Себастьяна так необычно и непривычно ощущалось там, что становилось одновременно неловко и приятно, хотелось всё побыстрее закончить и в то же время продлить этот момент навечно.

Прошло много времени, когда влажный горячий язык скользнул внутрь, и я вскрикнула от неожиданности и пестроты ощущений: что, чёрт возьми, происходит?! Натти мне о таком не рассказывала!

Себастьян заметно расслабился, переступив черту, и придвинулся ближе, из-за чего казалось, что я в тесной клетке, из которой не выбраться. Я беспомощно распласталась на кровати в тщетных попытках сделать что-то самой, но всё, что мне оставалось — лежать и сходить с ума от ласк.

Каждое его движение отдавалось волной наслаждения, жгучим сгустком, который доводил до головокружения. Я цеплялась пальцами за простынь и молилась, чтобы это закончилось и не кончалось никогда.

Когда движения ускорялись или углублялись, из груди вырывался отчаянный всхлип, и я, как умалишённая, мотала головой из стороны в сторону, разбрасывая по постели волосы.

Дыхание становилось всё более тяжёлым, тело нагрелось до предела, и я мечтала почувствовать Себастьяна в себе, это всё, чего мне хотелось после таких ласк.

Не выдержав, я наклонилась к нему и потянула за плечо наверх. Весь покрытый испариной, с влажными волосами, он вытирал рот тыльной стороной ладони и был таким привлекательным,

что мне на секунду показалось, всё это сон. Да-да, точно, я наверняка заснула где-нибудь в нашей гостиной или, может быть, сплю сейчас в Асиной квартире, а под боком мурчит Алекс. Потому что не может быть реальностью то, что здесь, сейчас передо мной Себастьян — тот, о ком я так мечтала. О ком думала денно и нощно, снедала от нетерпения увидеть, сказать хоть пару слов. Это всё сон! Сон! Сон!

— Любовь моя, тебе понравилось? — вкрадчивый хриплый шёпот раздался у самого уха, и я, не помня себя от желания, скользнула рукой по его торсу. Пальцами обхватила член и несколько раз провела вверх-вниз. Себастьян проскулил, нависнув надо мной.

— Пожалуйста, — протянула я и откинула голову на постель.

Себастьян не думал ни секунды — вошёл резко, сразу глубоко, и я издала истошный крик, когда звёзды посыпали из глаз. Неужели нам не надо прятаться, врать всем вокруг, чтобы просто уединиться и насладиться друг другом?

Я не верила в это, не могла поверить в своё счастье, когда он нависал сверху, когда наращивал скорость, когда настойчиво целовал, блуждал наглыми руками по всему моему телу.

***

Мне надо научиться давать людям свободу, как говорила Анна. Дать Амелии выбор. Отдать ей инициативу. Но я не могу. Чёрт, как же это тяжело — делать не так, как хочешь ты, а прислушиваться к другим.

Почему Оминис терпел, когда Натсай бесилась в воде, хотя ему явно было неприятно, что она плескалась в него водой?

Хотя… я же тоже не стал настаивать остаться на берегу, когда увидел, что Амелия совсем продрогла, и ей неприятно лежать мокрой на песке. Конечно, мне хотелось остаться там, но какой смысл в принуждении, ведь всё равно не получишь в таком случае полного удовольствия?

***

Внезапно он поднял на меня свои затуманенные глаза. Я заглянула туда и растворилась в их черноте. Сглотнула подступившее к горлу волнение.

— Хочешь ещё? — он внимательно всматривался в моё лицо.

— Нет. — Вышло не очень убедительно — голос надломился, а горло будто зажали в тиски.

— Нет? — он вышел, освобождая меня из-под себя. — Ну ладно.

— Что, правда не будешь настаивать? — недоумевающе скосила глаза на его блестящее от пота тело.

— Не буду.

Я пискнула, крепко зажмурившись — его наученные пальцы проникли меж бёдер и погладили пульсирующую кожу. Он встал, быстро натянул брюки и принялся рыться в чемодане.

В такие моменты из головы выдувало все мысли. Я отчаянно хваталась за последнюю соломинку трезвого рассудка, но быстро поняла, что это бесполезно. Его брюки не скрывали эрекции — вкупе с полностью залитыми чернотой глазами это зрелище заставляло мои ноги подкашиваться, даже лёжа, чёрт возьми, на кровати. Я могла поклясться, что он играет. Чего хочет? Чтобы я сама просила его о продолжении?