Репетиция Апокалипсиса
Шрифт:
— Что это? — не понимала Анна.
— Собаки, — процедил Олег, — как-то они рано одичали. Или чувствуют что-то? Вот почему оружие надо.
— Но они же на нас не напали?
— Может, хочешь выйти?
Анна испуганно промолчала.
— Надо было карабин из дома взять… Дурак, — отругал сам себя Никонов.
Собаки между тем, потолкавшись у закрытых дверей, так же неожиданно ринулись дальше по улице.
— Так и дикие звери могут прийти в город? — осенило вдруг Анну.
— Кто ж его знает… Давай-ка быстро, тут
— Мне в тапочках бегать неудобно…
— Тьфу! — только сейчас вспомнил Олег, посмотрев на ноги спутницы. — Ну… как сможем.
— А если они вернутся?
— Если — не из нашей песни, — вспомнил армейскую прибаутку Никонов.
До ГРОВД они перемещались быстрым шагом — от подъезда к подъезду. Олег посматривал на мёртвые окна, надеясь различить там признаки жизни.
— Интересно, сколько нас здесь… осталось?.. Почему и для чего? Возможно, кто-то просто спит и даже не подозревает, что с миром что-то не так.
— Весёлое будет утро, — представила Анна.
Будка дежурного была вызывающе пуста.
Олег на всякий случай поднял трубки всех телефонов. Зуммера не было. Никонов со знанием дела стал всматриваться в плакаты на стенах.
— Темнотища. У них-то точно должно быть автономное питание.
— Что мы ищем?
— План эвакуации. Пожарный. По нему можно догадаться, где может быть оружейная комната.
— Да он обычно ближе к лестнице.
— Откуда такие познания?
— В больнице, в милиции, в администрациях всяких, везде, где приходится тупо сидеть и ждать, иногда ничего не остаётся, как бродить вдоль коридора или изучать план эвакуации…
— А ведь точно, — улыбнулся Олег.
В оружейной горел-таки дежурный свет, поэтому первое, что бросилось в глаза, — два старых навесных замка на сомкнутых арматурных дверях.
— Допотопно… — оценил Никонов. — Но желательно иметь ключи. Ань, я пока осмотрюсь, поднимись в дежурку, там где-нибудь — на стене, в столе — должна быть доска с ключами. Не поймёшь, что к чему, тащи всё сюда… Хорошо, что ещё здесь не закрыто, — он кивнул на мощную дверь, обитую металлом, которая вела в своеобразный предбанник, где они и стояли.
Аня послушно отправилась наверх. Но уже в коридоре без уверенного в себе Никонова почувствовала себя неуютно, если не сказать — жутко. Сама того не замечая, старалась не шаркать тапочками, словно какие-либо звуки могли вызвать из мрака монстров и чудовищ.
Ключницу нашла быстро и, как и предполагал Олег, не смогла в темноте разобрать надписи на бирках, просто свалила их в пустую пластиковую урну, что стояла рядом со столом дежурного.
— Моя милиция меня бережёт, сначала посадит, потом стережёт, — продекламировала всплывшую в памяти «народную мудрость».
Сказала, опять же, для того, чтобы отогнать собственный страх. И когда уже выходила, угловым зрением увидела за стеклянной входной дверью человеческий силуэт. Увидела
— Саша? Ефремов?.. — позвала-спросила она.
Фигура юноши за стеклом молчала. Она светилась изнутри мертвенно-серым светом, как и всё пространство на улице. Тот, кого она назвала Сашей, стоял за стеклом, не предпринимая никаких действий, и просто смотрел на неё. А может, и сквозь неё, потому что во взгляде не было никаких эмоций. Десятки фильмов ужасов, просмотренные в часы досуга, показались Ане в этот момент жалкой насмешкой.
— Саша… — ещё раз, но уже уверенно сказала она. — Что же это?
И стала медленно отступать в коридор, не в силах отвести взгляд от пронизывающих её глаз. Когда на плечи ей предупредительно и даже нежно легли руки Олега, который не удержался и пошёл следом, она истошно закричала.
— Это я, — пытался успокоить её Никонов, — я, смотри же, это я!
Вопль Ани точно клинок резал пустые коридоры, и Олег сначала вынужден был закрыть ладонями уши, а потом что есть мочи закричать навстречу:
— Ти-хо-о-о-о! — и только этот встречный крик, рывок воздуха — почти рот в рот — заставил её замолчать.
Но дрожать она при этом не перестала. Не дрожать даже, а содрогаться всем телом.
— Что случилось? — спросил Олег, сжимая её плечи.
— А? — она сама пыталась понять. — Там одноклассник.
— Ну и что? Где?
— Там, на улице, он смотрит на меня.
— Ну и пусть смотрит! Щас, разберёмся…
— Он умер.
— Как умер?
— Давно, в десятом классе. Он меня любил. А потом умер.
— Что ты несёшь?
— Он из-за меня покончил с собой.
— Вот как, — прищурился Никонов, как будто всё понял. — Пойдём. Ну? — он потянул её силой. — Живые страшнее мёртвых. Если только мёртвых не заминировали. Этому меня научили.
Анна не шла. Тогда он подхватил её на руки и вышел к дежурке. За стеклом никого не было.
— Ну? Где твой… одноклассник? Где тело, как говорят менты?
Анна осторожно посмотрела в сторону двери.
— Был, — сказала она. — Я точно видела. Я не сумасшедшая. Он стоял и смотрел мне в глаза.
— Был, — согласился Олег, — но куда-то ушёл. Не знаю, кто похож на твоего покойника, но это ещё раз убеждает меня в том, что нам пора за стволами. Ключи, я вижу, ты решила подать эстетично — в урне.
Неунывающий и грубый юмор Никонова немного успокоил Анну.
— Больше я без тебя никуда не пойду, — решила она.
— А в туалет? — парировал Олег.
— Будешь за дверью стоять.
Никонов хохотнул над такой перспективой:
— Блокпост? Армия на страже естественных потребностей населения…