Ричард Длинные Руки – фюрст
Шрифт:
…до прихода Лютера, мелькнула трезвая мысль. Я натужно улыбнулся, держа лицо ясным и уверенным. Все смотрят, не сводя взглядов, такому лорду пальца в рот не клади, понимают.
— Господа, — сказал я в заключение, — я буду краток, как вааламова ослица. В королевстве, на первый взгляд, все спокойно. Ремесла и торговля возрождаются… да они почти и не замирали. Потому сейчас все усилия и сверхусилия должны быть сосредоточены не на том, как затащить в постель жену соседа, а на постройке могучего флота!.. Вы даже не представляете, какие неслыханные просторы
Они смотрели настороженно, с их точки зрения, я чересчур быстр и прыгаю, как несолидная блоха с предмета на предмет, эрцгерцог должен быть малоподвижен и величав, а говорить медленно и тягуче, будто муха выползает из патоки.
Джералд Бренан спросил с запинкой:
— Флот… он для захвата островов?
— Архипелага Рейнольдса, — поправил сэр Дэвенант, очень гордый, что вспомнил.
— Острова, — сказал я с апломбом, — мелочь! Песчинка. А перед нами откроется невиданный мир, огромный и чудесный, где открывай, бери и хапай. У вас мешков не хватит для сбора добычи. Для Церкви огромное поле работы, куда нужно нести Слово Божье, для купцов новые невиданные товары, для лордов возможность совершать подвиги и захватывать огромные земли, перед которыми Сен-Мари покажется упавшим с дерева кленовым листочком!.. Потому флот необходимо выстроить быстро. Даже надрывая жилы, отказывая себе в еде и сне, но корабли мы должны построить!
Я поднялся, все почтительно встали и склонили головы. Выходя из-за стола я сказал резко:
— Барон Альбрехт, сэр Растер! Ко мне на трепку. Немедленно.
Они опустили головы и последовали за мной под сочувствующие взгляды членов расширенного, очень расширенного совета.
Глава 11
В кабинете я со вздохом облегчения снял шляпу и запустил в дальний угол, отшвырнул обрыдло пурпурный, как у римского императора, плащ.
— Садитесь, дорогие друзья, — сказал я совсем другим гоном. — Извините, что пригласил так грубо, но надо же… чтобы вам не завидовали!
Барон Альбрехт засмеялся, он понял сразу и без пояснений, сел, а сэр Растер недовольно прогудел с порога:
— Сэр Ричард, когда в поход?
— Какой поход? — переспросил я.
Он сказал хмуро:
— Да любой!.. Даже я начинаю… Уже совсем начал, ага. Здесь всегда синее небо, туч не дождусь, тепло, птички птичкают, дома какие-то несерьезные… Я тут, представляете, толстеть начал! А на других и смотреть стыдно.
— Скоро, — сказал я успокаивающе. — Вы же знаете, дорогой друг, у меня шило в заднице.
— У меня там их дюжина, — проворчал он. — Ну зачем вы оставили меня в Геннегау?
— На кого мне еще положиться?
Растер повернулся и ткнул пальцем, будто ударил копьем, в грудь барона Альбрехта.
— А вот на этого!
— Наш барон не утес, — ответил я. — А вот вы — утес. Скала!.. Я и приехал только затем, чтобы подготовиться для нового наступления.
Он сразу ожил, расцвел, лицо помолодело, грузно сел за стол и откинулся на спинку.
— Куда? — каркнул он счастливо.
— Воинская
Он оглянулся.
— Где? Я их обрежу!
— Они то высовываются, — сказал я, — то прячутся. Потому лучше пусть враг остается в неведении. Барон, что скажете о ситуации вы с вашим ясным и наглым взглядом?
Барон поморщился:
— Нам тут выпить чего-нибудь дадут?
Сэр Растер вскрикнул огорченно:
— Нехорошо мои слова прямо изо рта выхватывать! Это я собирался сказать! Даже недоумевать начинал как-то вот так вовсе.
Я хлопнул в ладоши. В комнату вошел сэр Жерар, за ним двое в темных одеждах, но со знаками королевских слуг на левом плече.
— Еды, — велел я, — питья. Сэр Жерар, останьтесь. К вам тоже будут нескромные вопросы.
Сэр Растер посмотрел на вечно угрюмое лицо секретаря, сказал с сочувствием:
— Может быть, его сразу к бабам?
— Да, — согласился барон, — а то сэр Жерар уже готов признаваться, сколько мы украли из казны.
— И как гуляли, — добавил Растер, — пока кот ловил мышей в Гандерсгейме.
Сэр Жерар тяжело вздохнул, посмотрел на них с укором, но смолчал и перевел взгляд на меня.
— А теперь, — сказал я, — после всех парадных речей рассказывайте, как все на самом деле.
Растер вскинул брови, суровое кабанье лицо приняло несколько удивленное выражение.
Барон сказал мирно:
— Как ни странно, но это «как на самом деле» почти совпадает с парадным взглядом. Вот только внезапное появление вашей светлости без сопровождения отряда телохранителей… снова всколыхнуло новую волну разговоров… что вообще-то и не затихали.
Я насторожился, барон чересчур мрачен, такое с ним бывает очень редко. Сэр Жерар вздохнул так, словно тащит в одиночку тяжело груженную телегу во дворец, кивнул и снова вздохнул.
— Что за разговоры? — спросил я.
— Все мы смертны, — проговорил барон с неохотой, но голос звучал твердо. — Но когда умирает простолюдин, это никого не задевает, кроме ближайших родственников. Когда умирает владелец замка, начинается дележ владений… чаще всего — с оружием в руках. Но когда умирает король, не оставляя наследника…
Он умолк, я сказал с неохотой:
— Я не король.
— Когда умирает король, — повторил он неумолимо, — не оставив наследника, в стране начинается кровавый хаос и всяческая борьба за трон…
Я прервал:
— Погоди, неужели в самом деле у всех такие тревоги?
Он покачал головой и произнес уже теплее:
— Сэр Ричард, спуститесь на землю. Как сказал бы отец Дитрих, грешную, хотя мне кажется, здесь что-то не то, почему земля грешная? Другое дело мы, красавцы… У правящего короля должен быть наследник, которого признают таким все лорды и народ королевства. Повторяю, наши лорды и лорды Сен-Мари одинаково обеспокоены, что у вас нет наследника.