Роман, написанный иглой
Шрифт:
Может быть, и сгущал несколько краски «солдатский телефон» насчёт «сапогов в Волге», однако во всём остальном — передавал чистую правду. Небывалые гремели бои. На участке, где оборонялся батальон майора Белоусова, тоже такое творилось — во сие не дай бог увидеть! Рустам счёт потерял атакам, контратакам. В одном из боёв ужалила его нуля — вырвала возле локтя клок мяса. Туманов сделал товарищу перевязку, и вновь затрясся мстительно и яростно безотказный «Дегтярь», разя врагов.
За то, что, будучи раненным, не покинул поле боя, получил Рустам благодарность от комбата.
Случилось это так. После долгих оборонительных боёв наши войска северо-западнее и южнее Сталинграда перешли наконец в решительное наступление. Полк, в котором служил Шакиров, тоже рванулся вперёд.
Шквальный огонь противника втиснул полк в землю. Вновь ударила наша артиллерия. Огневых точек у фашистов поубавилось. Но всё равно головы не поднять. Особенно досаждала одна зловредная миномётная батарея. Ещё раз ударили наши артиллеристы — и опять ожила батарея. Лежит батальон майора Белоусова, ни вперёд, ни назад.
И явилась тогда Рустаму шальная мысль. На правом фланге, откуда била проклятая батарея, сплошной линии фронта не было — разделяло батальон майора Белоусова с правым соседом минное поле, прорезанное оврагом, тянущимся в сторону пригорка, за которым притаилась батарея. Рустам и предложил Туманову: «Давай проберёмся овражком и дадим прикурить фрицам, а?» Сергей, услышав такое, вздрогнул: это же верная смерть! Рустам не унимался: «Ты сам меня учил, Сергей-ака, не бояться смерти, растолковывал: человек живой — смерти нет, смерть явилась — человека нет!.. Кого бояться? Попробуем, а? С минами обращаться теперь умеем. Всё равно батальон лежит, напрасно несёт потери. Батальон лежит — полк вперёд не идёт! Попробуем, Сергей-ака, а вдруг повезёт?»
К тому времени уже снег выпал. Оба пулемётчика в белых маскхалатах поползли к оврагу. Вечерело. С одной стороны, это, конечно, хорошо, противнику трудно их заметить, а с другой — не очень: мины в снегу, напороться на них в два счёта можно, темновато ведь! Однако недаром говорится — счастье со смелыми заодно. Пробрались через минное поле.
Крепко поработали наши артиллеристы. Перепахали немецкие позиции. Однако надо отдать должное, немцы воевать умеют. Держатся. И вовсю шпарит их уцелевшая миномётная батарея. Рустам и Сергей сразу поняли, почему она уцелела. Миномёты батальонные, но очень тяжёлые. Перетащить их на другую позицию дело нескольких минут. Оборудовали миномётчики несколько запасных позиций и таскают туда-сюда своя «самовары», уходят из-под губительного огня.
Рустам с Сергеем решили поближе подползти к минометам. От страха в глазах мельтешило, но ползли. И не столько немцев опасались, сколько своей артиллерии. Вдруг как ударит, смешает с землёй! Взводный, правда, доложил по начальству, да мало ли неувязок бывает на войне.
Ползут. По дороге наткнулись па двух ошалевших фрицев, прикончили. Ползут дальше. До батареи буквально шагов сорок оставалось. И тогда полетели в фашистов гранаты. Рустам и Сергей бросали гранаты рискованно — придержав в руке, чтобы рвануло, так наверняка. Одна граната даже в воздухе ахнула. И
Тут Сергей Туманов в восторг пришёл. Пустил из трофейной ракетницы красную сигнальную ракету и кричит Рустаму: «Занимай, друг, оборону, умирать, так с музыкой!» И в самом деле — полезли на них фашисты. Однако не долго пришлось пулемётчикам отбиваться. Батальон ринулся в атаку, смял остатки немецкой обороны, вызволил парией.
Сам комбат, майор Белоусов, им руки пожал, назвал героями и пообещал представить к награде. Когда же, пулемётчики ушли, сказал командиру роты капитану Дмитриеву:
— Вот ведь как бывает, капитан. Ну, Туманов, — это старый вояка. А Шакиров? В училище тихоня был, интеллигент, ребята над ним подшучивали. А тут на тебе — герой! Должно быть, и в самом деле мужество подобио морской волне. В тихую погоду нет её, а в бурю — огромные валы катятся.
Капитан Дмитриев, довольный, улыбающийся (ведь это его пулемётчики отличились!), добавил:
— Ловко они через минное поле проползли, товарищ комбат. Как настоящие разведчики.
Сказал и пожалел, что сказал. Комбат уцепился за эту мысль.
— Действительно, как бывалые разведчики действовали. Самое место Шакирову и Туманову в полковой разведке.
Конечно, майору не хотелось расставаться с хорошими солдатами. Однако на войне события мелькают, как стекляшки в калейдоскопе. Полк с боями продвигался вперёд. Теперь уж немцы сидели в окружении, пухли с голоду, морозились в своих эрзацваленках, гибли под ураганным огнём пашей артиллерии, бомбовыми ударами, под танковыми гусеницами. Но огрызались фашисты всё ещё свирепо. «Виллис» командира полка угодил в перекрестие прицела «мессершмитта». В командование полком вступил майор Белоусов.
Как и всякий новый начальник, Белоусов (теперь уже подполковник) прежде всего позаботился о том, чтобы укрепить штаб и строевые подразделения проверенными в боях командирами, опытными бойцами. Тогда-то он и вспомнил о Шакирове с Тумановым. Командовал взводом пешей полковой разведки теперь Ибрагим Исаев, получивший очередное звание — лейтенанта.
Однажды к вечеру, когда наступило затишье, в заснеженном окопе Рустама появился Исаев. Отношения между ними сложились забавные. Разговаривая между собой по-узбекски, говорили друг другу «ты» — земляки ведь. На русский переходили — «выкали», для субординации и чтобы всё по уставу. Вот и сейчас, поскольку в окопе находился ещё и Туманов, заговорил лейтенант по-русски.
— Ну, братцы-пулемётчики, как ваш «Дегтярь», не капризничает па трескучем морозе?
— Машина безотказная, товарищ лейтенант, — ответил Рустам и ласково, как дитя малое, погладил пулемёт по стволу.
— Мы уж сами начинаем на морозище отказывать, а пулемёт работает как часы, — добавил Туманов.
Лейтенант рассмеялся, взял «Дегтярёва» из рук Рустама.
— Действительно, машина замечательная. Прощайтесь с ней, братцы-пулемётчики.
От неожиданности Шакиров с Тумановым глаза вытаращили, слова сказать не могут. Исаев пояснил: