Россия в огне глобализации
Шрифт:
Бурлацкий писал о полной и окончательной победе социализма в 1962 году, когда грянул карибский кризис, едва не похоронивший и социализм, и капитализм, вместе взятые. Как видно, империализм и не думал сдаваться, наоборот, он продолжал наращивать экономические и военные мускулы! Как можно было, находясь в агрессивном капиталистическом окружении, говорить о полной и окончательной победе социализма? Притом что социализм еще был в строительных лесах. Не успели возвести стены здания, как его опорные конструкции стала разъедать ржавчина командно-бюрократических методов управления. Чтобы избавиться от нее, предстояло на деле обобществить средства производства через развитие рабочей демократии. Кто мог решить эту задачу – управленцы, закосневшие в своем величии? Только сам рабочий класс в условиях его диктатуры, в ленинском понимании
Идея общенародного государства, выпестованная Бурлацким с подачи Куусинена, о чем он признается в книге «Вожди и советники», в корне противоречит представлению о социализме К. Маркса, изложенному в «Критике Готской программы», и В.И. Ленина, развитому в работе «Государство и революция». Они писали, что при социализме сохраняется буржуазное право равенства, как равное право каждого на равный продукт труда. «"Равное право", – отмечал Маркс, – мы здесь действительно имеем, но это еще "буржуазное право", которое, как и всякое право, предполагает неравенство. Всякое право есть применение одинакового масштаба к различным людям, которые на деле не одинаковы, не равны друг другу, и потому "равное право" есть нарушение равенства и несправедливость» (цит. по сборнику: «В.И. Ленин. О привлечении масс к управлению государством». М., 1962 г., стр. 23–24).
В.И. Ленин, продолжая мысль Маркса, подчеркивал, что других норм, кроме «буржуазного права», при социализме нет. «И постольку остается еще необходимость в государстве, которое бы, охраняя общую собственность на средства производства, охраняло равенство труда и равенство дележа продукта». Отсюда Ленин делает, казалось бы, самоубийственный вывод: «Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права» (там же, стр. 24). Т. е. социалистическое государство в известном смысле было буржуазным! И в определенных условиях могло создать почву для контрреволюционного переворота. Такая угроза сохранялась до полной победы коммунизма.
Вывод из вышесказанного может быть один: отказ от диктатуры пролетариата на первой фазе коммунизма означал поворот государства на путь реставрации капитализма. Если следовать Марксу и Ленину, социализм и общенародное государство – это понятия антиподы, первое означает диктатуру пролетариата, второе – буржуазии. В рассматриваемом конкретном случае Программа КПСС утвердила диктат нарождавшейся новой буржуазии в лице партхоз-номенклатуры. Диктатура пролетариата обеспечивала трудящимся охрану общей собственности на средства производства и не давала воли частнособственническим рецидивам, проистекавшим из сохранявшегося буржуазного права равенства. В противном случае открывалась реальная возможность появления теневой буржуазии и всего того, что случилось в СССР при Горбачеве.
Экономической основой отмирания диктатуры пролетариата, по Ленину, «является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность умственного и физического труда, исчезает, следовательно, один из важнейших источников современного общественного неравенства и при том такой источник, которого одним переходом средств производства в общественную собственность, одной экспроприацией капиталистов сразу устранить никак нельзя» (там же, стр. 25).
Можно ли, будучи в здравом уме, сказать, что к началу 60-х годов, моменту провозглашения общенародного государства, была ликвидирована противоположность умственного и физического труда и все трудящиеся поголовно стали участвовать в управлении государством? А также что отпала необходимость учета труда и контроля за распределением продукта, вместе с чем улетучился, словно утренний туман, главный источник социального неравенства и нарастания классовых противоречий? Конечно, нет. Значит, не могло быть и разговора об отказе от принципа диктатуры пролетариата. Если его лишили руководящей роли, значит, кому-то очень не хотелось расставаться с властью и очень хотелось установить диктатуру номенклатуры.
Рабочая
Каким образом Бурлацкий намеревался бороться с внутренней контрой, чтобы предотвратить реставрацию капитализма? Ответ, данный в «Философской энциклопедии», звучит более чем невразумительный: «Укрепление мощи социалистич. системы, изменение соотношения сил социализма и капитализма на мировой арене в пользу социалистич. стран… В современную эпоху имеется возможность объединенными силами социалистич. стран… предотвратить экспорт контрреволюции». С помощью раздраженной и нестабильной Венгрии, заразившей острой неприязнью к силовой политике СССР другие страны социалистического содружества? Об этом в международном отделе ЦК партии, где вращался Бурлацкий, не могли не знать.
Как видно из вышесказанного, человек, «внесший неоценимый вклад в развитие марксистско-ленинской философии», был фальшивым марксистом, как и те лица, которые двигали его по служебной лестнице. Он был таким же фальшивым, как и его фамилия, переиначенная для карьерных целей. Один из работников отдела кадров редакции «Правды» как-то, к слову, сказал мне, что, согласно анкете, он был вовсе не Бурлацким и даже не Федором.
Студенты философского факультета читали труды М. Бакунина, Н. Чернышевского, П. Кропоткина. Мы видели, насколько глубоко коренятся в народном сознании идеи самоуправления, развитые В.И. Лениным и воплощенные в форме Советов. Конечно, замечали, что жизнь зачастую идет не так, как надо, и куда-то не туда. Но при этом были абсолютно уверены, что советскую демократию вырвать с корнем никому не удастся и рано или поздно наверху разберутся, что к чему. Насколько помню, никакой тревоги по этому поводу не выказывали и наши преподаватели. Никто из них даже намеком не давал понять, что там, в верхах, не все ладно, что надо внимательнее вчитываться в труды «марксистов», подобных Бурлацкому. И самое главное – готовиться к будущим сражениям, а не искать спокойной жизни, замкнувшись, подобно Диогену, в узких стенах некой бочки, вроде студенческой аудитории или научного кабинета.
Вообще-то преподаватели в своем большинстве, как мне казалось, проповедовали культ отрешенности от мира сего. Витание мыслей в философских абстракциях, затуманенный раздумьями о тайнах мироздания взор, демонстративная отчужденность от преходящих мелочей окружающей действительности – таким, глядя на них, представлялся облик настоящего мудреца, поклоняющегося царице наук. Все годы учебы ждал, когда с нами начнут разговаривать по-взрослому, когда заведут разговор о проблемах государственной важности, когда станут готовить из нас идеологических бойцов за власть Советов – так и не дождался.
Не могу утверждать, много ли, мало ли наших преподавателей остались верны марксизму. Точно знаю, что ни на йоту ему не изменил покойный профессор В.А. Вазюлин. Он читал спецкурс по «Капиталу» Маркса, мы слушали его, раскрыв рты и растопырив уши. Он настолько в совершенстве владел материалом, что, когда говорил о сложнейших вещах, создавалось впечатление, будто преподаватель читает увлекательную остросюжетную поэму. Ученый-«капиталист» вложил в наши головы понимание красоты архитектуры, безупречности внутренней логики и интеллектуальной мощи творения Маркса. Не единожды видел Виктора Алексеевича на демонстрациях под красными знаменами: среднего роста, худощавый, в темно-синем плаще, шляпе-котелке на гордо посаженной голове – таким он запомнился мне. Бросалось в глаза совершенно невозмутимое выражение его бледного лица, как бы говорившее: «Спокойно, товарищи, еще не вечер! Наша правда рано или поздно возьмет верх». Надеюсь, что ему не пришлось расплачиваться за свои убеждения знакомством с «лужковскими» дубинками, прозванными в народе демократизаторами. Так, как это случилось однажды с моим тестем, вернувшимся домой после очередной демонстрации с кровоточащими ссадинами.