Россия за облаком

Логинов Святослав Владимирович

– Что вам от меня нужно? – хрипло спросил Горислав Борисович.

– Правду, только правду, какой бы удивительной она ни была. Ведь это вы привели их сюда или, по крайней мере, встретили их здесь, вы устраивали их на новом месте и представляли беженцами из Приднестровья. Кстати, именно в это время вы заработали прозвище Кладовщик. Монетки-то из того же времени, что и Савостины.

– Не хотите же вы сказать, будто я их у Савостиных украл?

– Ни в коем случае. А действительно, как вы их заработали, если не секрет?

– Платками

торговал на рынке. Мадаполамовыми.

– И снова – верю. Где вы работали, я знаю… платки вам, небось, в счёт зарплаты втюхивали?

– Совершенно верно.

– На нашем рынке такой платок продать – проблема. А году этак в тысяча восемьсот забытом – с руками оторвут. И заплатят теми самыми нумизматическими редкостями. Так что тут всё сходится. Год тысяча восемьсот шестьдесят третий?

Горислав Борисович убито кивнул.

– И как вы туда попадаете?

– Не знаю! – Горислав Борисович готов был заплакать. – Честное слово, не знаю! Шёл себе по дороге – и пришёл.

– Успокойтесь. Вы же видите, когда вы говорите правду – я верю, даже если это очень странная правда. И в кого это я такой доверчивый? Очень вредное качество при моей работе, но иногда бывает кстати.

– И чего вы теперь добились? Кому вы обвинение предъявлять будете? Состава преступления тут нет…

– Вы, кажется, считаете нас держимордами, которые только и знают, что хватать и не пущать. А мы о благе России заботимся не меньше, а может, и больше, нежели демократически настроенная интеллигенция. Сами подумайте, разве можно хранить под спудом такое открытие?

– Это не открытие, это чудо.

– Да хоть горшком назови, но изучать ваш феномен надо.

– Вот этого я и боялся. Я не хочу быть подопытным кроликом.

– Опять за рыбу деньги! Что вы нас представляете людоедами? Экспериментов над вами никто ставить не собирается. Проведёте наших людей туда-обратно, а дальше мы уже сами ходить научимся. Лиха беда начало. Но это всё будет потом, а пока – живите спокойно. Я бы вас тревожить не стал, если бы не этот Тимурчик. Честно говоря, я испугался, что на вас вышли криминальные структуры. Думаю, им ваш талант очень пригодился бы. К слову, что за стрельба была вчера в Ефимках?

– Какая стрельба? Я вчера утром уезжал, всё было тихо. Может, охотники?

– Хорошо, если так. Но вообще, вы поосторожнее, особенно если кто-то начнёт Савостиными интересоваться.

– Примерно как вы… – не удержался Горислав Борисович.

– Вот именно, как я. А вы в этом случае постарайтесь поставить меня в известность. Телефон я оставлю.

– С детства не любил играть в казаки-разбойники.

– Поймите, это не игра. Раз мы вас нашли, может найти и ещё кто-то. И он уже с вами цацкаться не станет.

– Кто? Мафия? Ей что, нужны гривенники, которые я из прошлого приносил?

– Не обязательно мафия. Скажем, явится не безобидный Тимурчик, а настоящие террористы. Кавказская война не стихала весь девятнадцатый век. И если какой-нибудь Шамиль получит современное оружие,

я не возьмусь предугадать, что произойдёт.

– Я откажусь перевозить оружие.

– У них есть очень верные и мучительные способы заставить вас сделать что угодно.

– Всё равно ничего не получится. Ходить по времени – как песню сочинять – можно только добровольно.

– Хорошо, если так. То есть это нам хорошо, а вам – без разницы. Замучают – и все дела. С исламистами шутки плохи. Потому я и примчался, когда о Тимурчике услыхал. Испугался за вас. Хотя всё хорошо, что хорошо кончается. У вас какие планы на ближайшее время?

– Не знаю, – честно сказал Горислав Борисович. – Хочется бросить всё и уехать в деревню, но надо разбирать эту помойку.

– Знаете что, – предложил майор, – давайте сделаем так: мне сегодня всё равно ехать на базу, так я позвоню, чтобы мне машину сюда подогнали, сам тем временем помогу вам здешнее дерьмо по-быстрому выгрести, а потом подкину вас в деревню.

– Это очень далеко, – предупредил Горислав Борисович.

– Что я, не знаю? Бывал у вас в Ефимках… не так это и далеко, для бешеной собаки сто вёрст не крюк.

– Ну если вас не затруднит…

– Если бы затруднило, я бы не предложил.

Майор поднялся, прошёл в комнату, куда Горислав Борисович так и не осмелился заглянуть, распахнул окно и там.

– Н-да! Они тут весело жили. Бельё грязное стирать будете или выбрасывать?

– Выбрасывайте, всё выбрасывайте! – ответил Горислав Борисович, осторожно, кончиками пальцев, неся к мусоропроводу изгаженную окурками тарелку.

За полчаса Горислав Борисович перемыл посуду, а майор выгреб кучу грязи и вымыл пол. Горислав Борисович подумал мельком, что майор взял на себя самую грязную часть работы, чтобы между делом провести досмотр, но он тут же отогнал эту мысль. Главное – помощь; самому Гориславу Борисовичу было бы выше сил сдирать с постели заёрзанные простыни и выметать из-под кровати побывавшие в деле презервативы.

Машина, которую подогнал пожилой, очень гражданского вида шофёр, оказалась не милицейской «Волгой» и не иномаркой, а обычной «Ладой», правда, последней модели. И скорость она держала такую, что становилось понятно: сто вёрст и впрямь не крюк. На трассе их пару раз останавливали, майор послушно тормозил, не выходя наружу, демонстрировал удостоверение, после чего гаишник козырял и отступал в сторону.

Никогда ещё Горислав Борисович не ездил в деревню с такими удобствами. Он-то привык ночь трюхать на поезде, да ещё и в общем вагоне, а потом трястись до Ефимок на круговом автобусе. А тут – раз! – и с доставкой на дом.

До поворота на Ефимки оставалось километров пятнадцать, когда в майорском кармане замурлыкал телефон.

– Слушаю, – скорости майор не сбавил, машина продолжала подминать последние асфальтированные километры. – Что значит – пропали? Ищите! Всех на ноги поставить! Землю ройте, но чтобы найти! Я скоро приеду, будем разбираться.